Квартира № 41

– На диете, что ли? Ты и так тощая, кожа да кости! – Тогда мне это казалось комплиментом.

– Да нет. Отец уехал. Вернется завтра. Денег не оставил. Еды тоже. Зато пива полный холодильник. И интернет работает. Уже хорошо. – Она покосилась в сторону жужжащего модема.

Вера покрутила перед моим носом двумя видеокассетами, потом остановила надписями наверх – чтобы я успел оценить ее выбор.

– А фильмы откуда, раз отец денег не оставил?

– Взяла в видеопрокате. В долг. Они меня уже в лицо знают и не сомневаются, что я всегда верну и кассеты, и деньги.

Я еще раз посмотрел на названия. «Арт-хаус какой-то, – подумал я. – Ни больше ни меньше». Нечто на тот момент для меня непонятное. Верхом интеллектуального кино я наивно считал «Реквием по мечте».

Вера выбирала между «Пи» Аронофски и «Андалузским псом» Дали и Бунюэля.

В квартире было душновато, несмотря на то что Вера открыла окна настежь. Но проклятые тополя, которыми несколько десятилетий назад засадили город вдоль и поперек, противились проникновению воздуха в квартиру. Большую.

Я был уверен, что Вера живет в другом доме. Каком-то небольшом, уютном, с молодой матерью, которая ночами водит юных любовников и иногда просит дочь задержаться у друзей.

Но никак не вдвоем с отцом. Квартира была мужской – мебели мало, на стенах в хаотичном порядке развешаны жутковатые фотоснимки, сделанные с большой выдержкой, шторы далеко не во всех комнатах. Кабинет И.В., его спальня, гостиная с его книгами, картинами (подарками друзей и любовниц), плакатами 70-х годов, кучей, а может, даже морем дисков и почти пустая Верина комната.

Единственное, что отличало ее комнату от всех остальных, – огромный угловой балкон, на который Вера, кряхтя от натуги, вынесла бордовое кресло с бархатной обивкой. Кресло намокло и начало гнить. Но выкинуть рука не поднималась. А потому Вера накрыла его сначала клеенкой, а потом целлофаном. В итоге на этом балконе сиротливо расположились кресло в мусорном пакете, пластиковый стул и банка с одиноким окурком – по глупости выкурила после очередной картины Ларса фон Триера.

– Вино пить будешь? – поинтересовался я, потрясывая бутылкой.

– Нет. И бутылкой не тряси. Осадок весь поднимется. Пиво будешь?

Я осмотрелся, затянулся духотой, понял, что вино разморит, и послушно кивнул предложенному пиву.

Вера включила фильм. Она молчала. Да, что самое забавное, я тоже не находил тем, за которые можно было зацепиться и перейти к сексу.

Она с ногами сидела на диване в драных джинсах и серой застиранной майке с сиротливой надписью Young lovers never die. Волосы, как всегда, собрала в неряшливый пучок на затылке. Она не готовилась к моему приходу. И действительно собиралась смотреть кино.

Время от времени мы, взяв новое пиво из холодильника, медленными и сонными шагами шли на балкон: я – курить, она – составлять компанию и иногда делать по затяжке от моей сигареты.

Когда пошли начальные титры второго фильма, я уснул. Не потому что был пьян, а просто уснул – от лета, усталости и состояния тотальной расслабленности, выпив всего пару бутылок. Вырубился на разложенном в гостиной диване, где Вера честно показывала мне кино. Уснул рядом с девушкой, которую собирался обесчестить. Проснулся я, правда, один.

Около десяти утра. Солнце дубасило по сетчатке – собственно, от его поползновений в мою сторону я и открыл глаза. С этого момента я стал считать, что шторы важнее кровати или даже белья. Можно жить в пустой квартире, но шторы быть должны.

Я бродил по пустому дому, слушал диски Вериного отца, смотрел клипы и новости. Спустя час зашел к Вере в комнату. Она спала, как эмбрион. Уютно свернувшись сразу на нескольких подушках… В длинной мужской рубашке с пятном от крови на локте. Рубашку много стирали. Но пятно так и не ушло. Вера не сопела и, казалось, даже не дышала, экономя кислород. Она почти не двигалась, так, изредка подрагивали пальцы на ногах, видимо, бежала марафон в своих сновидениях или пятилась от гиены.

До этого мне не доводилось видеть спящих девушек. В отрубе, пьяных, отключившихся – да. Спящих – никогда.

Я подошел к Вере и начал тихо дуть: сначала в затылок, затем в ухо. Заглянул под рубашку, чтобы проверить первичные половые признаки, – она начала просыпаться. Я посмеялся про себя и решил пощекотать ей пятки. Вера проснулась. Несколько минут смотрела в одну точку, пытаясь понять, что происходит.

– Слушай, ты прости, что я вчера так… Уснул… Что, в общем, ничего не вышло… – Я потупил взгляд.

– А? – удивленно спросила Вера, откровенно показывая, что не понимает, о чем идет речь.

– Ну не прикидывайся.

Сейчас-то я могу с уверенностью заявить – Вера не прикидывалась. А тогда мне казалось, что, если девушка принимает в гости на ночь особь противоположного пола, секс у них быть просто обязан.

– Что? Сколько времени? – Вера изо всех сил пыталась сориентироваться в пространстве.

– Десять.

– Ты чего в такую рань проснулся? – Ее возмущению не было предела.

– Мне не спится. Там штор нет. Можно я у тебя лягу?

– Как хочешь…