Квестер

Грубер долго не отвечал. Затем, словно очнувшись, он пошёл к двери.

— Пойдёмте, Мэлвиз, сходим туда…

В аппаратную Центра Управления шли молча. У входа уже толпилось порядочное количество народа. Один из двух охранников, карауливших вход, кинулся расчищать дорогу для шефа. Чарльз дошёл до двери, но остановился, повернулся к толпе и тихо сказал:

— Прошу всех пройти на свои рабочие места. Обо всём, что здесь случилось, я вам расскажу лично. А сейчас давайте не будем уподобляться тупым обывателям, создавая толчею, панику и дурацкие предположения.

Тихие слова шефа мгновенно возымели действие: люди разошлись, и в коридоре стало спокойнее. Грубер сказал охраннику:

— Всем, кто ещё придёт, передайте мой запрет на пребывание здесь. Если кто-то ослушается, вы сообщите мне его имя.

— Слушаюсь, сэр! — выдохнул охранник. Грубер вошёл в аппаратную, пересёк её, непривычно пустую, даже не взглянув, вопреки обыкновению, на экран, и вошёл в маленький кабинет главного программиста, кивком головы ответив на приветствие охранника у двери.

Фред Ласки сидел за столом, положив голову на руки. Если бы не изменившийся цвет лица и не заострившиеся скулы, и нос, его можно было бы принять за спящего. Рядом с головой Ласки, среди карандашей и листов бумаги с непонятными рисунками, стояло четыре или пять пластиковых баночек от какого-то снотворного. На полу, у ног покойного в лужице воды лежал большой стакан из небьющегося стекла. Пожилой программист и вправду спал, только сон его был смертельным.

— Откуда у него взялось столько снотворного? — спросил Грубер Мэлвиза.

— Он регулярно просил меня привезти ему эти таблетки от бессонницы, — ответил начальник службы безопасности. — Доктор Пилсхоуф ему порекомендовал, а я, как положено по регламенту, заказывал, а потом забирал эти баночки в аптеке.

— Кто его обнаружил? — поинтересовался Чарльз.

— Смит. Он зашёл в кабинет с докладом и увидел всё это…. Смита я уже предупредил, чтоб помалкивал… — Мэлвиз помялся немного. — Что будем делать с трупом, сэр?

Грубер, не ответив, вышел из кабинетика, жестом позвав за собой начальника службы безопасности. Отойдя в дальний угол аппаратной, он очень тихо сказал:

— Полицию, к сожалению, мы вызвать не можем — мы рассекретим Проект. Тело Ласки я попрошу пока поместить в холодильник, а вы, Алан, придумайте, как мы всё это потом объясним стражам порядка, хорошо?

— Слушаюсь, сэр! — ответил Мэлвиз.

— Мистера Пилсхоуфа вызывали? — спросил Грубер.

Медицинский отсек находился на нижних этажах здания, не входивших в охраняемую зону. В случае необходимости, сотрудники 55-й лаборатории, которым требовалась медпомощь, спускались туда в сопровождении самого Мэлвиза или его заместителя. Заведующий медицинским отсеком, Квентин Пилсхоуф, хоть и был личным другом Чарльза Грубера, но в число «посвящённых» не входил и о Проекте ничего не знал.

— Врача вызывать не стали, мистер Грубер. Определить факт смерти было достаточно легко. Если потребуется, я засвидетельствую это дополнительно, — ответил Мэлвиз.

— Хорошо, Алан. Придумайте для мистера Пилсхоуфа какое-нибудь объяснение.

— Слушаюсь, сэр! — Мэлвиз быстро оглянулся и, наклонившись к Груберу прошептал: — Есть ещё кое-что, мистер Грубер.

— Вот как? Шпион? — шёпотом ответил Билл

— Да. Поговорим об этом в вашем кабинете.

И они отправились в обратный путь. Спустя несколько минут тело программиста Фреда Ласки, упакованное в специальный пластиковый мешок, было перенесено в холодильник медицинского отсека.

4

В кабинете Грубер, лишь закрылась дверь, устало упал в кресло и сердито потребовал:

— Мэлвиз, без вашего обычного многословия, только факты.

— Хорошо, сэр! Для начала посмотрите это.

Он вставил в компьютер Грубера «флешку» и включил воспроизведение. На экране монитора возник уже знакомый Чарльзу вентиляционный коллектор. Два голубя (Мэлвиз изловил и вернул «экспериментального» голубя обратно) мирно сидели на тонкой арматуре, соединявшей какие-то трубы. Больше ничего не происходило.

— Так, — сказал Грубер. — И что?

— Смотрите дальше, сэр, — невозмутимо ответил Мэлвиз. — Вот, сейчас.