Квестер

Надо сказать, Тестер был разочарован финалом. Вместо неожиданного молниеносного нападения «змеегусеницы» окружили бывших «чистильщиков» и начали неторопливо сжимать кольцо. Увидев непонятные серебристо-красные создания, «рыцари» заметались, однако… деваться им было некуда. «Змеегусеницы» медленно приблизились на достаточно близкое расстояние и одновременно ударили длинными ядовито-желтыми лучами, превратив всё окружённое пространство в круг чёрной земли. После этого они вновь собрались в Сферу.

«Однако, — подумал Тестер, — маневрируют и стреляют они нешустро! Видать, слишком примитивные программки у этих тварей! Интересно, делейтор их возьмёт?»

Но как следует обдумать происшедшее ему не дали. Толпа дорстаунцев, стоявшая в ратуше вдруг ахнула и придвинулась ближе к экрану наблюдения. Тестер взглянул туда и обмер: пока он размышлял, вторая Сфера пришла в движение, и семь красно-серебристых «змеегусениц» уже неслись от моря на запад. К Восточному Форпосту, к полутора десяткам красных точек, находившимся далеко за ним. «Змеегусеницы» мчались, чтобы уничтожить их!

— Филгудыч! — неожиданно для себя вскрикнул Тестер. — Там же Филгудыч!

Он заметался, не зная, что делать, с надеждой глядя на окружающие его лица, словно спрашивая: «Как? Как помочь? Что делать?». И вдруг Кейт воскликнула:

— Лошадьи! Лошадьи!

3

Тестер резко повернулся к ней, его лицо вспыхнуло радостью: «Молодец, девчонка! Только не лошади, а — аватары…. Впрочем, ты всё равно не поймёшь, почему аватары…»

Сообразительная девушка эта Кейт! Ведь он и сам видел в конюшне лошадей, на которых дорстаунцы прогуливались по окрестностям, а «чёрные рыцари» настигали свои жертвы. Тестер прикинул: «Если рвануть на них через пустыню прямо к реке — можно успеть — это же не пешком! Правда, на аватаре я сидел только раз в жизни…, ну да Бог с ним, справлюсь как-нибудь!»

Поправляя на плечах делейторы, Тестер рванулся к выходу, со всех ног бросился к конюшне и вскоре выводил на дорогу прекрасного вороного жеребца. Но тут его схватил за руку подбежавший Эрик Мак-Нейми, а чуть поодаль Тестер увидел и вездесущую Кейт: девушка бежала к ним, что-то крича на ходу.

— Чего надо? — заорал Тестер на Эрика.

Тот начал что-то быстро говорить по-английски, но Кейт, добежав, наконец, до ворот конюшни, оттолкнула Мак-Нейми и выпалила:

— Пьервайя «снейк» хочьет пересьечь Река. Оньи хочьют окрьюжить тьвоих друзья. Берегись, рюсски! Осторожно! Эрик хотель помогать тьебе — он очьень корощо стрельять. Я пуду перьеводьить и тожье стрельять! Идьем вместье!

Тестер понял: этот чертов «Сьюппи» решил взять нелегалов в кольцо всеми своими «змеегусеницами». Правильно решил: ведь у ребят три делейтора, к чему рисковать? Хотя риск-то здесь при чем, а? Это же Суперкомпьютер: он просто всё хорошо рассчитал! Попав в кольцо «змеегусениц», Филгудыч будет обречён!

— Спасибо, что сказала, Кейт! — сказал Тестер уже вслух. — Но ты не поедешь! Не женское дело! Лови! — кинул он один делейтор выводившему вторую лошадь Мак-Нейми. — Move! Move!

Тестер сел в седло и хотел уже было пришпорить коня, но Кейт изо всех сил рванула на себя уздечку.

— Не смей мне приказьивать, рюсски дурак! Я сама решать!

Глаза её выражали такую бешеную решимость, что Тестер не нашёлся, что ответить. В это время из ратуши выскочил Шелдон Вульф с криками «Остановись, Кейт! Назад, Кейт! Умоляю!». Девушка, увидев отца, бросила уздечку и проскользнула в конюшню. Шелдон Вульф, плача, подбежал к Тестеру, схватился за стремя:

— Mister, mister, please… — только и успел сказать он.

Кейт, словно вихрь, вылетела из ворот конюшни, прижавшись головой к шее прекрасного белого скакуна, повернула, пришпорила лошадь и пронеслась мимо Тестера, который никак не мог избавиться от плачущего Вульфа. Наконец, дав коняге хороших шенкелей, он вырвал ремешок стремени из рук отца девушки и присоединился к ожидавшим его у выезда из города Эрику и Кейт. Через некоторое время, поднимая клубы пыли, три всадника уже неслись во весь опор через пустыню — к Реке.

4

Вот скажите мне, люди добрые, как это понимать? Ведь, с одной стороны: вроде бы упрощённая цифровая копия человека, вроде бы все психологические тонкости «округлены», всякие там ощущения и предчувствия отброшены, как незначительные величины, вроде бы разные там тысячные и десятитысячные доли сокращены до единиц. В общем — грубо обтёсанная болванка человеческого психотипа… но, с другой стороны — чует, зараза, чует беду там, где ещё и намёка на неё нет! Ну вот что, скажите мне, заставляло Гласса нестись вперёд всё быстрее и быстрее — как курьерский поезд? Только ли то, что рядом бежавший Дед Пихто всё зудел и зудел ему в ухо:

— Быстрея нада, быстрея, ага! Чую, худо будет, ежли не поспеем!

— Куда не поспеем, деда? — спрашивал Гласс.

— Вона как! Почем я знаю? Тольки чую — поспешать нам нада, ага! Поспешать, значить!

Гласс и сам ощущал какую-то смутную тревогу, на которую опасения деда ложились, как сыр на масло. Поэтому он, идя впереди, всё ускорял и ускорял темп, пока вся группа не перешла на быстрый бег.