Квестер

— Хася надо из речки выловить, а Гласс где-то здесь должен быть! — Док, посмотрев поверх голов, громко позвал: — Гласс! Глазик! Тестер здесь! Живой! Гласс, где ты?

Ответа не последовало, и Тестер продолжал:

— А я, когда собаку с котом на экране увидел, думал — Филгудыч людей из Обители выводит, а это, оказывается, вы зажигаете…

— Да! — печально вздохнул Док. — Филгудыч… Хорошо бы…. А на каком это экране ты нас увидел?

Тестер не успел ответить. Он услышал за спиной топот копыт, и через секунду на нем повисло что-то мокрое и орущее в самое его ухо:

— Тестер! Сволочь! Где же ты пропадал, засранец? Тестер, блин, Квестер — мы его тут оплакиваем, а он, гадёныш, — шляется неизвестно где!

Это был Хась, выловленный из реки и привезённый Эриком Мак-Нейми. Тестер обнял его, затем — и Дока и, не пряча счастливых слез, сказал:

— Друзья! Как хорошо, что мы снова вместе, что вы живы…, что мы все живы! Док, так где же Гласс? Где этот философический грузин? Остекленел?

И тут они увидели Кейт. Девушка стояла перед бродом с застывшим ужасом в глазах. Она что-то говорила, но с шевелящихся губ не слетало ни звука.

— Док, что это с ней? — спросил Хась

— Перепугалась девочка! Сказать, наверное, что-то хочет, — предположил Тестер. Он приобнял девушку и тихо спросил: — Кейт! Эй, Кейт, что с тобой?

Она ещё немного молчала, затем Тестер расслышал:

— Она…, она убить его! Он… сгореть! Пах-пах! И сразу сгореть!

— Да кто же, кто? — спросил Док, и вдруг понял: — ГЛАСС?

— Неть, не Гласс. — тихо ответила девушка — Костья. Констьянтин.

Хась вдруг взревел, как раненый зверь, схватил делейтор и стал полосить огнём по обрыву, где ещё недавно находились «змеегусеницы». Док подбежал к нему сзади, обхватил руками и, глотая собственные слезы, быстро зашептал на ухо:

— Хась, Хасик, не надо, не надо…, Хась, зацепишь кого-нибудь…, не надо, Хась!

2

А Тестер так и остался стоять, обнимая Кейт, плачущую у него на плече. Он отчётливо вспомнил ту замечательную ночь, ночь знакомства, когда они вчетвером, сидя в «Рае» на пушистых еловых ветках, спорили о вечном. Гласс тоже тогда ему представился сначала как Константин, а потом добавил: «А лучше — Гласс!»

Чистый, как стекло и полный, как стакан.

Гласс…

Гласс тогда доказывал им, в какой замечательный мир попали они…, в Великую Человеческую Мечту о Счастье и Свободе!

— Замечательный мир…, Великая Мечта … — прошептал Тестер. — Она убила тебя Гласс, твоя Великая Мечта! Остекленеть…

— Что? — спросила заплаканная Кейт. — Что ты сказаль?

— Ничего… — ответил Тестер. — Уже ничего! — и добавил: — Был Гласс, был друг, а стало — ничего!

3

Чуть позже Эрик (через Кейт) сообщил, что, когда вытаскивал Хася из Реки (а ему пришлось проскакать немало километров, пока он нагнал парня, которого уносил стремительный поток), то снова увидел «то самое Голубое Облако», и что, по его мнению, надо уходить в Дорстаун, так как Облако «вроде как движется». Док, Хась и Тестер, в последний раз помянув погибшего друга, быстро собрали и построили отряд, распределили обязанности и повели людей к пустыне, постепенно наращивая темп. Как обычно, вскоре они уже бежали.

Облако не нагоняло их, но и не отставало. Обернувшись, бежавшие в хвосте колонны Хась или Док уже видели вдалеке его голубой край, неизменно находившийся от них на одном и том же расстоянии. Создавалось такое впечатление, что Облако то ли боится их делейторов, то ли специально сохраняет дистанцию, исполняя какой-то, одному ему известный план. Они ещё не знали тогда, что на востоке, на другом краю Облака голубой туман скрывает под собой уже не Бестерляндию, а чёрное Ничто… Они уже не могли видеть, что Река перестала течь и её вода стоит неподвижно, словно в пруду, что моря уже нет, нет и Обители, и филгудычева «скрытого файла», а чернота уже подбирается к броду, на котором погиб Гласс.

Они не видели, как Пахан, заполучив-таки вожделенный «луч» убитого «змеегусеницей» Гласса, попытался спастись вплавь по Реке, но та, неожиданно став очень короткой, обманула его надежды, и Пахан бесславно сгинул в чёрной бездонной пустоте. Они ничего этого не знали. Перемешивая ногами бесконечный песок, люди силились увидеть впереди зелёную полосу леса и крыши домов Дорстауна. Но впереди пока были только бесконечные барханы.

Оставшиеся же в городе видели всё, что происходило, видели, как началось исчезновение Бестерленда в страшном Облаке и тихо готовились к смерти. Одни неподвижно сидели, тупо глядя на экран, наблюдая, как быстро уменьшается с таким трудом построенный Новый Мир, другие ходили из угла в угол, бросая на монитор косые взгляды, третьи вспоминали молитвы. Час проходил за часом, но никто не замечал течения времени — для приговорённых к смерти оно уже не имело никакого значения. Только небольшая группка людей в составе Брауна, супругов Вульф, Литтл Чака и ещё двух-трех жителей, как обычно, тихо разговаривали, обсуждая положение.

Неожиданно замигал индикатор связи с Землёй и все, кто был рядом, бросились к пульту коммуникации.