Квестер

Уже вышел из ратуши последний горожанин, уже Кейт, замыкающая колонну, почти приблизилась к воротам, а Тестер всё стоял перед экраном и смотрел, как по крупицам исчезает Бестерленд в безграничной пустоте. Изображение теперь часто «полосило» и прерывалось, но даже так зрелище было потрясающее. На глазах Тестера исчезала не просто страна-планета, размером с половину Тамбовской или Курской области, исчезала блестящая идея, исчезала новая цивилизация, исчезала неслучившаяся эпоха. «Наверное, вот так, — подумал Тестер, — погибла Атлантида! И Бог, взирая на мир с небес, видел очень похожую картину».

— Рюсски! Рюсски! Идить! Move! — это Кейт, не увидев Тестера среди горожан, вернулась за ним. — Надо спешьить!

Тестер повернулся и вышел за ней. Они вдвоём вскочили на его лошадь — Тестер спереди, Кейт сзади — и поспешили присоединиться к остальным на поляне. Над озером уже слался голубой туман, а вместо привычной линии песчаных барханов на горизонте колыхалась плотная субстанция небесного цвета. Видимо, и пустыни уже не существовало. Тестер и Кейт выехали за городские ворота.

Глава тринадцатая

1

Капитан маленького рыболовного сейнера мало интересовался своими пассажирами. Гораздо больше его заботило то, почему сбоит система GPS, и он то и дело вынужден править курс по компасу и карте. Да и чертово радио работает с перебоями, и катеров береговой охраны почему-то не видно…. Не спроста всё это! Может, опять снимают Президента, которого застукали в Овальном кабинете с секретаршей? Или кризис какой-нибудь? Или террористы?

«Нет, — подумал капитан, — если бы случилось что-нибудь серьёзное — береговая охрана бы была, и не просто была — а носилась бы тут в утроенном составе! А мы видим обратную ситуацию — её нет вообще! И GPS толком не фурычит. Значит, понятно: в стране опять случилась какая-то несущественная хрень, какой-то сбой по вине политиков или технарей, а раз так, значит, это будет чего-нибудь стоить, и опять, как всегда, будут виноваты нелегальные эмигранты, которым и придётся, в конечном счёте, за эту политическую (или технологическую) хрень расплачиваться. Ведь, по всеобщему мнению, во всех бедах Америки виноваты нелегалы, и только они! Ну ещё — русские, конечно, но русских-то тут нет!»

Придётся расплачиваться за этих «умников» и ему, скромному капитану маленького сейнера. Кубинцу. Нелегальному эмигранту. И похоже, расплачиваться придётся сразу по прибытии домой: в этой стране виноватых находят быстро…

«Хотя, скорее всего, — продолжал размышлять капитан, — в этой хрени виноваты эти двое, что стоят на носу моего корабля и беседуют, глядя в океан. Какого черта их понесло в море именно в такой день и час, когда не работает ни связь, ни система позиционирования, ни радио, когда, одним словом, ничего не работает. Ведь неспроста это?»

Впрочем, капитан вскоре оставил эти мысли: тугой конверт с деньгами, на которые можно было запросто купить не только ещё один такой сейнер, но и много чего сверх того, лежал у него в кармане и приятно грел душу. Какая ему разница, в конце концов, куда и зачем едут эти двое и вся та толпа, которая спит сейчас в каютах? Побыстрее отвезти их в указанное место и побыстрее вернуться домой — вот какой должна быть задача!

Успокоив таким образом свою не особенно больную совесть, капитан расслабился. Они шли в открытый океан на полном ходу уже больше часа, и тонкая полоска американского побережья почти слилась с горизонтом. Капитан достал дешёвую сигарку и закурил, вмиг заполнив рубку вонючим дымом. Контролируя направление, скорость и расстояние, сверяя своё местонахождение с периодически включающейся GPS-кой, он нет-нет, да и поглядывал на тех двоих на носу: всё же интересно, о чем это можно так долго говорить?

2

— Так кто же вы, Гудвич? — спросил Чарли Грубер, щуря глаза, слезящиеся от отражённого водой яркого солнца. — На кого вы работаете?

— На себя, мистер Грубер, на себя! — ответил Гудвич. — В нашем мире все мы работаем на себя, а кто-то более умный или более сильный использует эту нашу способность — работать на себя — в своих интересах!

— И в чьих же интересах вы работаете на себя? — вновь спросил Грубер.

— Увидите… — загадочно ответил Гудвич и стал смотреть на воду.

Нос сейнера то поднимался над невысокими волнами, то плавно опускался. Волнение было небольшое. Дул лёгкий ветер и светило солнце. Водяные брызги, преломляя солнечные лучи, образовывали мимолётные радуги. Берег за кормой был едва виден, впереди был только океан и после многомесячного сидения в лаборатории Чарли Грубер с наслаждением вдыхал полной грудью чистый просоленный воздух.