Квестер

Они были… полны слез: слезы каплями стекали по щекам, оставляя неровные бороздки на покрытой пылью коже. Взгляды обоих «чистильщиков» молили о пощаде, их трясущиеся губы шептали что-то неясное, руки дрожали. Один из них вдруг упал на колени и начал по-немецки… молиться, что ли?

Тестер опустил ствол. Расслабился. «Поздно! — подумал он. — Их смерть уже никого не вернёт!» И, видимо, маска гнева сошла с его лица, уступив место брезгливости: уж очень гадко выглядели эти растоптанные страхом вояки… «Чистильщики» уловили эту перемену и тот, что остался стоять на ногах, медленно-медленно начал пятиться назад, потянув за собой другого.

Тестер отвернулся и сделал вид, что рассматривает лес, находящийся справа от тропы. Когда он вновь повернулся к «рыцарям», их чёрные силуэты маячили достаточно далеко, у подножия одинокого холма. Они бежали что было сил, поднимая пыль своими большими сапогами.

На душе у Тестера было плохо. Совсем недавно он обрёл замечательных друзей. Несколько часов назад он их навеки потерял. А сейчас — отпустил их убийц. Он не понимал себя и не знал, что делать и как жить дальше. Находясь в каком-то глубоком ступоре, он поднял брошенный «чистильщиком» делейтор и медленно побрёл дальше по тропе — туда, куда умчались прощённые им «чёрные рыцари». Но, сделав несколько шагов, Тестер вдруг остановился, и упав на колени в дорожную пыль, зашёлся в рыданиях.

6

Была глубокая ночь. Тестер уже давно успокоился и то сидел у края тропы, слепым взором глядя в небо, то вставал и медленно шёл на запад, на немерцающий свет белой звезды. Он вспоминал. В его памяти оживал каждый день, прожитый им в Бестерленде, каждое здешнее место, где он успел побывать: Обитель с её сопливыми психами и жестокими охранниками, героический Дед Пихто, изрешеченный пулями охранников, дуб-великан, сражённый странной горизонтальной молнией, необыкновенный остров Филгудыча, невидимый ни на каких мониторах, красивые пейзажи «Лучшей земли», и, наконец, «Рай» с его удивительными обитателями.

Тестер вспоминал пережитые им события: горечь собственной «смерти» и бурную радость «воскрешения», сумбурный побег из Обители и удивительное спасение от погони, незабываемое конное путешествие и долгие задушевные беседы с новыми друзьями, весёлое строительство крепости и трагические сражения с «чистильщиками». Он вспоминал всё это, и в душе его воскрешались чувства и эмоции, и он то улыбался, то хмурился…, и как будто проживал всю эту короткую жизнь в Бестерленде снова и снова…

Всё-таки она была удивительна — эта «цифровая» жизнь. Удивительна не своим отличием от земной, не своими фантастическими возможностями и даже не бессмертием. Удивительной эту жизнь сделали люди, встретившиеся Тестеру здесь: Дед Пихто, Тюлефан Филгудыч, Хась, Док, Гласс, Шарль, Мэни и Омар, Тофик и Рафик, красавица Изабелла… Эту жизнь, эти новые возможности именно они наполнили новым смыслом, новым содержанием. Они искали и уже нашли здесь то, что безуспешно пыталось найти всё человечество в течении долгих веков жизни на Земле: они нашли вечное счастье чувствовать себя людьми.

Тестер вспомнил «лекцию» Гласса о «великой мечте человечества», о «свободном творчестве свободного разума», вспомнил ту неистовую уверенность, ту бескрайнюю радость с которой Гласс говорил им о том, что настала, наконец, эпоха торжества истинного прогресса, истинного интеллекта и истинного созидательства. Тестер вспомнил (с горькой улыбкой) о своём скептическом отношении к словам друга и о том, как они втроём с Хасем и Доком своей приземленно-жизненной философией развеяли по ветру глассовы надежды. Он вспомнил свою тоску по земной жизни, вспомнил о том, как не хватало ему в первые дни пребывания Бестерленде раскритикованных Глассом, но таких милых сердцу недостатков земного бытия…, и вдруг понял, что это была не его тоска, а тоска того, земного Тестера, с которым он, здешний Тестер имел всё меньше и меньше общего. Она, эта земная тоска по земному просто какое-то время ещё жила в нем, будучи уже не серьёзным чувством, а всего лишь привычкой.

А его тоска была иной… Она поселилась в сердце после страшной гибели очень близких ему людей — вместе с осознанием того, что он потерял не просто друзей — с их смертью исчез для него смысл жизни в этом мире.

Факелы, факелы, факелы… Линда и Павел, Жюль, Филгудыч, Гласс, Хась и Док, Шарль, Мэни, Омар, Тофик и Рафик, Изабелла… Они все мертвы. Даже больше — их просто нет, нет даже могилы, где они были бы похоронены…

Вспоминая, оплакивая, рассуждая и вновь вспоминая, Тестер не заметил, как наступило утро. И только первый луч солнца, отражённый от ствола делейтора ослепительным «зайчиком», заставил Тестера вернуться к реальности. Он встал и почему-то первым делом осмотрел оружие. Оба делейтора были в порядке.