La Cumparsita… В ритме танго

— Смирнов! — Ольга прекращает свою продуктовую возню, укладывает мягкие и теплые ладони на мой ручной замок. — Отстань, Алешка! Сейчас не до тебя. Мне некогда. Смир-р-р-рнов!

Тут я не удивлен. Как всегда! Я бы отстал, но не хочу. Настроился уже на некоторое продолжение. Здесь начнем, а наверху закончим. Моей жене придется отложить готовку и перенести будущий праздник для желудка на очень неопределенный срок. На другое пусть и не рассчитывает! Уступить могу, но лишь с определенной целью — перетасуем любовные сценарии и выберем натуру, подходящую наметившемуся случаю. Вообще-то я ее запросто и здесь могу разложить. Благо дома мы одни! Так что, форс-мажором вынужденный перепихон на кухне не будем считать. Наши ролевые игры с одалиской расписаны далеко на годы вперед. Сегодня мы изображаем пару воркующих голубков, находящихся в состоянии глубочайшего мезальянса. Она неприступная красавица и на этом все! А я тиран, деспот, сатрап, угнетатель, жестокий начальник, откровенный самодур и просто нехороший человек, чьи властные полномочия по отношению к нежной подчиненной, оказывающей услуги исключительно интимного характера, проявляются в кухонной обстановке и только лишь в почти ночное время суток, когда «маленькие дети» в своих кроватках давно и преспокойно спят.

— Я! — откликаюсь на свою фамилию, прикусываю обводочек сладенького уха, а пальцами еще сильнее впиваюсь в мягкий женский живот.

— Мы ведь не одни, Алеша.

Она уверенно сказала, а я шаловливым болванчиком оглянулся по всевозможным сторонам.

— Ошибаешься, душа моя. Я один, ты одна, — хихикаю на ухо. — Чего время терять? Идем, — пытаюсь развернуть жену к себе лицом. — Олька, не упирайся. Все равно ведь будет по моему хотению, как в той самой сказке. Проходили же. Забыла, мать?

— Дашка не звонила? — вполоборота задает вопрос.

— Нет, — констатирую задроченную статистику, громко выдыхаю и вынужденно отпускаю жену.

Отхожу на несколько шагов назад, упираюсь задом в обеденный стол и демонстративно скрещиваю руки на своей груди.

— Старая дева наша Дашка, мать. Ты не находишь?

— Чего? — Ольга злобно переспрашивает. — Что ты сейчас сказал?

— Странные, говорю, дела творятся, жена, — с ехидцей отвечаю. — Эх-хе-хе! Не дождусь, видимо, когда тестем для какого-нибудь достойного Ее Величества стану или дедом, наконец. На деда, кстати, согласен даже без законного болвана. Пусть крошку рыбка принесет. Зашибись! Дожился, видимо, — хмыкаю. — Хоть бы в этой жизни, да при здоровье и адекватном сознании на внуков посмотреть. Одна нереализованная задумка в жизни осталась — девчонок хорошо пристроить.

— Пристроить? — не поворачиваясь, шикает на меня. — Они, по-твоему, вещи, которые нужно на подгон отправлять? Ты что?

— Возможно, звучит не очень…

— Именно! — с издевкой отвечает. — Просто отвратительно, Алеша.

Жена выпрямляется. Ха-ха! Вижу, что злится госпожа Смирнова, брезгует новым прозвищем ее любимого ребенка, лютует моя славянская душа. Сейчас, по-видимому…

— Ты отец, Алеша…

Вопрос, что ли, задала?

— С утра мой родственный с ней статус как будто бы не поменялся. А что?

— Отец… — глубоко вздыхает и еще раз повторяет очевидный факт.

— Оль… — кривляюсь, прищурившись, разглядываю потемневший пейзаж за окном. — Она очень странно себя ведет. Ты согласна, мать?

— И поэтому ты решил ее обидеть? Унизить и глупо обозвать?

— Нет, — теперь рассматриваю натянутую спину своей жены, проглотившей кочергу.

— Меня?

— Что тебя?

— Меня решил носом в свое дерьмо макнуть?

— Оля?

— Какого черта, Смирнов, ты так девчонку называешь? — расставляет руки и упирается ладонями в рабочий стол. — По-твоему, раз ей тридцать, то…

— Тихо-тихо. Вообще не об этом.

— Я спрашиваю еще раз, это унизительное определение ты употребляешь в отношении своей старшей дочери лишь потому, что она не познакомила тебя с потенциальным мужем? Не вышла замуж, когда ты себе этот момент обрисовал? Не родила тебе внуков, когда тебе удобно? Ты…

— Оль, я просто волнуюсь за нее, — опустив низко голову, глядя в пол, шепчу. — Она женщина…

— И этим, как говорится, все сказано. Ищешь параллели, да? Знаешь, что, Смирнов?

— Олечка, ты неправильно поняла. Я, — теперь пытаюсь сгладить обозначившиеся острые углы, — хочу, чтобы девчонки были счастливы.

— Счастье — их замужний статус, так?

— Смирнова! — повышаю тон.

— Иди ты к черту, Леша, — пытается уйти.

— Постой! — выставляю по бокам ее фигуры руки. — Мне извиниться?

— Перед Дашей, — жена вжимается всем телом в кухонный гарнитур.

— Она же этого не слышала, — ухмыляюсь, губами приближаюсь к вздрагивающему затылку.

— Достаточно того, что это слышала я…

— Сдашь меня, сольешься? А как же наша семейная порука? Муж — пулеметчик, жена — оруженосец, иногда ролевая санитарка, м? — губами трогаю тяжелые волосы.

— Дай мне пройти! — задницей толкается в мой пах. — Закончим. Господи! Ты оскорбил нашу дочь и совершенно этим не смущаешься. Не могу в это поверить!

Возможно, у меня только лишь наклюнувшийся или четко обозначившийся старческий маразм?

— Извини! Извини! Извини! Но…