Лабиринты свободы

За это короткое время их общения Вашингтон настолько сумел расположить Костюшко к себе, что, уставший от одиночества, тот раскрылся перед этим человеком и откровенно рассказал ему о своей жизни. Его собеседник слушал «исповедь» полковника, привычно кивая головой. При этом сам высказывался конкретно и сжато, иногда задавал вопросы, однако сам говорил немного. Может быть, из-за этого Костюшко чувствовал какую-то недоговорённость со стороны Вашингтона и принимал эту закрытость как недоверие к нему.

Прогуливаясь по тенистой аллее, Костюшко решил поговорить с Вашингтоном о будущем американской армии, о своих предложениях по её преобразованию, а также о личной жизни, которую он собирался изменить в ближайшее время.

— Если вы оставите пост главнокомандующего, то кто займёт ваше место? Этот вопрос волнует сейчас многих военных, — высказался Костюшко по поводу того, что услышал от главнокомандующего на совещании. — А кто сегодня сможет достойно заменить вас на этом посту?

— Там будет видно, — уклончиво ответил Вашингтон. — Генералов у нас много, но армии всё-таки нужны профессионалы. Ну а вы? Что вы думаете по этому поводу?

Костюшко остановился, глубоко вдохнул в себя свежий прохладный воздух и внезапно улыбнулся.

— А знаете, армия для меня в ближайшее время отойдёт на второе место в моей жизни, — заявил неожиданно он, и Вашингтон с удивлением посмотрел на полковника.

— Интересно. А что же будет на первом?

— Не что, а кто, — пояснил Костюшко, продолжая улыбаться, с удовольствием разглядывая вытянувшееся лицо Вашингтона. — Я, наверно, подам в отставку, женюсь и уеду в какой-нибудь отдалённый штат.

— Ну конечно! — воскликнул Вашингтон. — Как я сразу не понял: только женщина могла так круто развернуть вашу жизнь. И кто же эта счастливая особа?

— Её зовут Мадлен. Она девушка из простой семьи. Очень красивая, и я её, кажется, люблю, — искренне признался Костюшко.

Он смотрел на Вашингтона широко открытыми глазами, в которых можно было увидеть, как там пляшут канкан чертенята. Ему вдруг захотелось обнять этого человека, хорошенько помять его и даже оторвать его тело от земли. Но Костюшко сдержал свои юношеские эмоции влюблённого зрелого мужчины, так как понимал, что такое его поведение может выглядеть неестественно.

— Да. Я вас понимаю.

Вашингтон как-то сразу замялся и некоторое время молчал, собираясь с мыслями. Теперь вся подготовленная им речь не имела никакого смысла. Чтобы понять это, достаточно было видеть и слышать Костюшко. Выражение его лица в этот момент было такое, каким бывает у молодых юнцов, сорвавших неожиданно у молодой и красивой девушки свой первый в жизни поцелуй: влюблённым и, соответственно, глупым.

После признания Костюшко они продолжили свой путь по аллее в молчании. Каждый думал о своём, но всякая прогулка рано или поздно заканчивается. Обогнув дом, они вернулись к входным воротам и вновь оказались в окружении гостей.

Когда поздно вечером все гости начали расходиться, при расставании Вашингтон ещё раз уточнил у Костюшко:

— Вы окончательно решили оставить службу в армии?

— Да, окончательно, — решительно ответил тот. — Наверно, я тоже, как и вы, устал от войны. Мне уже тридцать семь лет, а у меня ни жены, ни детей. Пора, чувствую, пора.

Вашингтон участливо и с каким-то сожалением посмотрел на полковника.

— А ведь вы могли бы сделать блестящую карьеру... — с надеждой ещё попытался что-то доказать Вашингтон, но передумал и подал руку для прощания.

— Значит, не судьба, — продолжил за него Костюшко, крепко пожимая протянутую руку.

После рукопожатия Вашингтон снял с пальца перстень общества Цинциннати и вручил его Костюшко.

— Это вам, — произнёс он. — Пусть этот перстень станет началом признания ваших заслуг перед Соединёнными Штатами. — Я надеюсь, что вы примете моё предложение стать одним из нас.

После расставания у каждого осталось чувство недоговорённости, какой-то неудовлетворённости от этой встречи. Вашингтон хотел открыто поговорить с Костюшко о своих дальнейших планах после отставки. При этом планировал предложить Костюшко свою поддержку и поддержку своих сторонников, если бы кандидатура Костюшко рассматривалась на место депутата Конгресса. А, может быть, и на должность командующего одной из армий Соединённых Штатов. Однако услышав, что Костюшко решил подать в отставку, Вашингтон увидел его лицо и сразу понял, что разговаривать о дальнейшей карьере с ним сейчас просто бесполезно.