Лаис Разящая

Альды обозначают поклоны с рукой у сердца – позёры! – и испаряются. А девушка скидывает одежду и с удовольствием ныряет в холодную воду. Идти наверх не хочется. Она не знает, что сказать Йару. Нужен ли другой посол? Или она справится? Не хочется, очень не хочется уходить, уж до прояснения загадки с альдовыми амулетами так точно, это вообще вопрос чести… но может ли она остаться? Невозможно представлять одну сторону, когда твоё сердце рвётся на другую.

Натянув одежду прямо на мокрое тело и стянув мокрые волосы в хвост, Лаис идёт наверх. Мужчины сидят, беседуют… поднимаются при виде неё.

– Пять минут, – просит Лаис у Ирислава и тянет Йара к реке, на другую сторону холма. Могла бы вызвать свистом, но это неуважение к князю, которое она не имеет права, да и не хочет проявлять.

– Что не так? – спрашивает Йар. Серьёзно спрашивает. – Хочешь уйти?

– Всё так, – отзывается Лаис. – Хочу остаться.

– Он влюблён, – говорит альд. – Ты знаешь?

Девушка пожимает плечами. Сегодня влюблён, завтра – нет. Ошибка думать, что чувства статичны. Они появляются, пропадают, меняются… А вот долг и совесть – это навсегда.

– Ты ведь не делаешь ничего, что бы не хотела? – щурит зелёные глаза брат.

– Делаю, – признаётся Аделаис. – Ещё как делаю. Изо всех сил держу дистанцию, хотя хочется мне совсем другого!

Йар смеётся, кажется, с облегчением.

– Мы не нужны?

– Троих я уже отослала, – Лаис невольно улыбается. – А вы с Гридом прогуляйтесь, пожалуйста, в Шестое княжество. Посмотрите на княгиню и её окружение. Потом расскажешь. Те, кто сопровождает кортеж… пусть дойдут до Шестого, а затем уходят.

Альд обозначает такой же поклон, как и остальные, и растворяется в лесу.

Лаис, улыбаясь, идёт наверх. Хорошо было повидаться с Йаром, вроде и перемолвились буквально парой слов, но как-то легче и проще стало.

Ирислав стоит на холме и взгляд его ничего не выражает.

– Простите, – говорит девушка. Не знает, что сказать ещё.

Князь чуть заметно качает головой. То ли не простит, то ли не за что извиняться.

– В путь?

Глава 12

Не всё, что пожелалось, можно получить сразу. Не всё в принципе можно получить, как бы сильно ни хотелось. Ирислав усвоил это давно и, как ему казалось, очень хорошо. Сколько было проиграно сражений, сколько соратников потеряно… и было бы потеряно в разы больше, не умей он отступать. А в любви, говорят, как на войне. Да и Лаис – на диво достойный партнёр как в одном, так и в другом…

До адреса в Шестом княжестве они добрались быстро, по человеческим меркам, наверное, даже невероятно быстро… но всё-таки недостаточно. Возможно, отправься Лаис одна, она могла бы успеть – пространство и время до безобразия благоволят к разящим… но Ирислав не стал бы просить, даже знай заранее, что их встретит уже остывшее пепелище. Просить – вообще не дело. А уж просить лишний раз того, кто нравится…

Девушка молча соскальзывает с лошади, встаёт рядом с ним. В сумерках её силуэт кажется ещё более изящным и точёным. Наклоняется, пропускает пепел через тонкие пальцы, и князь некстати вспоминает, что альды без труда железо ломают такими вот тонкими с виду пальчиками… Впрочем, что касается госпожи Аделаис – это лишь добавляет ей очарования. Враньё, что женщина должна быть беспомощной.

– Прошлой ночью. Магический огонь, – сообщает Аделаис. – Больше ничего не могу сказать.

Ирислав и сам видит, что огонь был магический – ровный круг, на котором лишь толстый слой пепла… и почему-то ему снова думается совсем не о том. Хочется дотянуться до шелковистых волос, собранных в длинный хвост, пропустить сквозь пальцы, как сама Лаис совсем недавно пепел…

Вместо этого Ирислав отдаёт девушке повод своей лошади, обходит выжженный круг, снимает блокирующее кольцо, опускаясь на колено… Земля отвечает охотно. Ластится к ладони, жалуется… рассказывает. Людей в доме не было, когда он горел. Никого живого не было.

Князь поднимает взгляд на Лаис, собираясь поделиться, и у него замирает сердце, перехватывает дыхание. Наверняка, это лишь игра его воображения, ведь испытывай госпожа посол к нему хотя бы половину того, что мерещится сейчас в её глазах, не просила бы сделать вид, что ничего не было.

Стоит моргнуть, и наваждение схлынуло – во взгляде госпожи Аделаис не читается ровным счётом ничего. Даже вежливого интереса и того нет. Ровная изумрудная гладь. Стена.

Ирислав надевает кольцо обратно, переводит дыхание, унимая так некстати поглупевшее на четвёртом десятке лет сердце, и всё-таки сообщает:

– Никого живого не было.

– Хорошо, – отзывается девушка. Действительно хорошо. И лишних жертв нет, и допросить будет кого. Осталось лишь найти. – Возвращаемся?