Лаис Разящая

– Айро, Лис, Илад… – начинает перечислять Ирислав. Имена горчат и колются. Подвёл. Не сберёг. Погибли ни за что… – Вилмир. Сайдо…

– Что? Кто это? Зачем?..

– Это мои люди, – очень спокойно поясняет князь. – Их убили на моих глазах, пока я умирал от яда. От твоего яда. И ты ещё спрашиваешь, чего я хочу?

– Нет, я тут ни при чём! Я не знала… Я сама не знала! Я тоже… Я чуть не умерла от яда, потом был пожар, и я чуть не умерла в огне, а позже с голоду, и теперь, когда я пришла к вам, к своему жениху, к тому, кто предложил мне руку и сердце, обещал быть опорой и защитой, теперь вы собираетесь убить меня за грехи своего же племянника?! Больше вам нечего мне сказать?! Я…

– Есть, – перебивает Ирислав. – Я расторг помолвку. Сделал предложение другой. Вы свободны от обязательств, княжна. И я тоже. Где ваш отец?

Толку от допроса княжны никакого. У Ирислава лишь начинает болеть голова от её всхлипов и настойчивых признаний в любви. Княжна убивается, что он ей не верит, как будто бы её чувства, поверь он в них, хоть на что-то повлияют. Кого бы она ни любила, в её кубке был яд для него, и князю плевать, хотела она или нет. Сделала и сделала… Скорей всего, княжна и в самом деле ничего не знает, даже где находится в данный момент её отец – она должна была лишь провести ночь с князем, а затем направиться в столицу и ждать там.

Когда княжну уводят, уже начинает светать. Ирислав устал. И на душе скверно. И воля даёт слабину.

– Лаис, – почти беззвучно выдыхает он. Она ещё здесь? Отзовётся? Совсем уж невероятное, но такое желанное – останется?..

Ни единого звука в ответ. То ли давно ушла, то ли не желает отзываться. Князь вытягивается на кровати – как был, в штанах и сапогах, поправляет кольцо, закрывает глаза. Иногда надо просто ни о чём не думать…

Утром с неба льёт как из ведра. Холодный дождь и никакой грозы. Лаис не понравится – усмехается сам себе Ирислав. Можно было бы добавить грозу, но тогда ливень затянется на целый день, а им в любом случае надо ехать. Сам Ирислав стоит под ледяными, тяжёлыми струями воды с большим удовольствием, даже закрывает глаза и подставляет лицо. Вода лечит усталость куда лучше, чем сон. По крайней мере, чем всего два часа сна уж точно.

– Простите меня.

Лаис, легка на помине. Насквозь мокрая рубашка не оставляет места воображению, но зато взгляд – сплошная череда загадок…

– Доброго утра, госпожа Аделаис, – чуть улыбается князь. – Вы кого-то убили?

– Вторглась к вам в спальню, – чуть морщится девушка. – Это было… лишним. Недопустимым. Простите.

На язык так и просится «вас, Лаис, я рад видеть в любое время в своей спальне», но слишком пошло получится, а искреннее «в любое время и в любом месте» уж точно ни к чему. Сбежит ещё.

Так что Ирислав просто кивает и снова закрывает глаза.

– И за Йара тоже простите.

Он снова кивает. И безошибочно угадав момент, когда девушка решила, что на диалог он не настроен и собралась уходить:

– Я льщу себе надеждой, что вы это сделали, потому что я вам не безразличен, госпожа Аделаис.

– Я льщу себе надеждой, что сумею это преодолеть, Ваша Светлость, – мягко отзывается Лаис.

Приложу все усилия, чтобы нет! – думает Его Светлость ей вслед.

В протоколе, который ложится ему в руки, стоит только вернуться на постоялый двор, практически ничего нового. Княжна – глупая пешка в руках своего отца, что, впрочем, отнюдь не смягчит наказание. Приворот в вине, запрещённый, безотказный… основанный на помолвке. Не потеряй он настолько голову от Лаис, был бы уже женат… И с одной стороны – хорошо, что сложилось так, а с другой – страшно. Долг перед девушкой альдом уже неоплатный, и то, что он продолжает расти… Ирислав много раз видел, как это происходит. Жизнь не любит неравновесие, и если один и тот же спас тебе жизнь несколько раз, будь уверен – вот-вот придёт твой черёд платить тем же. И остаётся только молиться Творцу, чтобы не оплошать и не подвести.

Глава 13

Замок княгини Шестого княжества похож на лабиринт. Узкие извилистые ходы, закручивающиеся, кажется, без всякой системы, низкие потолки и скудное освещение. Совсем скудное. Глазам альда – не помеха, но как сами люди там ориентируются – непонятно. Должно быть, многолетняя привычка. Зато сама княгиня на удивление хороша, и Лаис с удовольствием её рассматривает. Идеальная осанка, белоснежная кожа, тёмно-вишнёвые глаза… Вдовствующей княгине Иршше тридцать семь, но даже самый пристрастный недоброжелатель вряд ли даст больше тридцати. Госпожа Аделаис совершенно беспристрастна, поэтому легко признаёт – княгиня выглядит на двадцать пять-двадцать-семь, всего на несколько лет старше, чем её дочери.

Йар рассказал, что одна из дочерей – приёмная, и Лаис с удивлением понимает, что так сходу и не угадать. Обе девушки одинаково не похожи на мать.