Лайтларк

Она увидела предшественника Оро – его брата, короля Игана. Он правил много веков до того, как пожертвовал собой в ночь проклятий. Айсла узнала золотистые волосы, как у Оро. Такие же брови.

Однако глаза у короля Игана были живые. В них светилась радость.

В отличие от глаз его брата.

Айсла гадала, всегда ли Оро был таким, как сейчас… Или на короля наложили свой отпечаток пятьсот лет проклятий?

Стеклянный зал покрылся изморозью: солнечному свету не давали сюда проникнуть – для защиты солярианцев. Айсле стало интересно, открывал ли когда-нибудь Оро на ночь шторы на своих окнах, зная, что, если потом забыть их закрыть, утром можно умереть.

Она вспомнила, как он спас ее. Тогда король вышел на балкон, как только зашло солнце, словно отчаянно желал поймать последние отголоски солнечного света. Мечтал оказаться как можно ближе к нему.

Жестокое проклятие.

Впрочем, все их проклятья были очень жестоки.

Селеста уже пришла и разговаривала со стелларианской знатью. Ее накидка, специально сшитая к испытанию, смотрелась великолепно. Каким-то чудом стелларианский портной сумел сделать настолько тонкий, настолько прозрачный шелк, что он выглядел почти как стекло. Слегка серебристый, с вшитыми в его края кристально чистыми и сверкающими звездами.

Айсла удержалась от того, чтобы улыбнуться подруге – и вообще хоть как-то отреагировать на ее присутствие.

Король тоже стоял там, окруженный своими вельможами и советниками, а также богатыми островитянами в толстых золотых браслетах и цепях – они были так увешаны драгоценностями, что походили на статуи, позолоченные самим Оро.

Вошла Клео в сопровождении своей свиты, которая следовала за ней, точно стража.

Азул стоял среди своих людей и смеялся – это выглядело скорее как дружеское общение, чем как разговор правителя с подданными.

Айсла же стояла одна. Без всякой компании. Даже Элла вынуждена была оставить ее и ждать в кулисах с другими сопровождающими.

И Грим пришел один. Он появился в другом конце комнаты, из-за чего стоявшие близко к нему вельможи разбежались, как тараканы.

Его темные глаза встретились с ее, и она увидела в них понимание.

Они оба одиноки.

Не потому ли он помог ей?

Потому что знал, каково это?

Нет. Грим ее враг. Она должна помнить об этом.

– Добро пожаловать, – сказала Селеста. Она стояла возле чего-то высокого, завешанного тканью. Это нечто напоминало статую, накрытую простыней.

Но там была не статуя.

– Моя проверка – это испытание страхом. Кто первым одолеет то, чего больше всего боится, станет победителем.

В другом конце комнаты серебряные песочные часы отсчитывали секунды.

Испытания тщательно продумывались. На одних демонстрировалось превосходство устраивающего их правителя. Некоторые проводились для выявления слабости конкретного противника. За некоторыми, как за этим испытанием, стояла также менее очевидная цель.

Рукой в серебряной перчатке Селеста сдернула сверкающее полотно, и перед всеми предстало огромное зеркало.

Это была древняя реликвия стелларианцев, которую правительница привезла из своих земель. За последний год Айсла видела его много раз, оно загадочно возвышалось, как гигантский призрак, в углу комнаты Селесты. В него можно было посмотреться только один раз, поэтому практиковаться на нем Айсла не могла. Но она почти наверняка знала, как будет выглядеть ее самый большой страх.

– Кто готов начать? – спросила Селеста.

Страх был, пожалуй, самой большой слабостью правителей. То, чего они боялись превыше всего, могло погубить их самих и народы. Хорошее испытание.

Но Селеста выбрала его не поэтому.

Король шагнул вперед. Как только он прижал ладонь к зеркалу, по стеклу побежала рябь, как по воде в кубке.

Вдруг поверхность замерла. Замер и король.

На несколько минут король отправился в невидимое стороннему наблюдателю путешествие. Оро тупым взглядом смотрел в зеркало, все еще прижимая к нему руку; брови короля изредка подрагивали.

Каждый чего-то боится. Айсле было интересно, чего так страшится король. Селеста говорила, что зеркало держит человека в ловушке до тех пор, пока ему не удастся победить свой самый большой страх. В нем можно застрять навсегда. Многие погибали, пользуясь этой реликвией.

Оро выпрямился, чары разрушились. Зеркало отпустило его руку.

Король победил зеркало.

Всего за три минуты.

Айсла сглотнула. Король оставался в живых уже более пятисот лет.

Что, если она заставит толпу ждать несколько часов? Что это скажет о ней и ее способностях? О том, насколько Айсла достойна пережить Столетний турнир?

Что, если она никогда не возьмет над ним верх и зеркало ее не отпустит?

Айсла понимала, насколько важно для их плана использовать эту реликвию. Но сейчас ей вдруг захотелось, чтобы подруга выбрала другое испытание.

Следующим стал Азул. Ему потребовалось пять минут – больше, чем королю, но не намного.

Когда он отошел от зеркала, Айсла не могла не заметить, что его улыбка выглядела не такой лучезарной, как обычно. В лице Азула читалась какая-то обеспокоенность.

Что он видел?

С каким страхом ему пришлось столкнуться?