Ласточка

– Биология и информатика. А, и еще общага. Вот. У меня группа есть Вконтакте, ты не знала? Присоединяйся. – Даша выбила муравьев, забравшихся в кеды, и стала их натягивать, не развязывая.

– Как называется? – вздернул брови Кирилл. – «Я – феминистка»? Десять подписчиков?

– Нет, почему? – удивилась Борода. – «Я – богиня» называется. И подписчиков у меня больше тысячи.

– Что за бред? – Паша взвалил на себя свой рюкзак и Никин. – Пошли уже. Ну ты, Борода, даешь…

– Как ты сказал?

– А как слышала. Не знала, что тебя так за глаза зовут?

– Бо-ро-да? – Даша от изумления открыла рот, застыв с одним ботинком в руке, и сразу стала похожа на толстую, глупую маленькую девочку. – Меня?

– Закрой рот, на американку похожа, – тоже засмеялся Кирилл.

Ника с удивлением увидела, что Дашины глаза покраснели.

– Паш, ну зачем ты… – проговорила Ника.

– Да достала она уже, – покривился Паша. – Всех строить.

– Вас не построишь – так вы никуда не дойдете… – стала оправдываться Даша. – А… почему Борода?

– Потому что у тебя борода растет! Не замечала? Богиня… – хмыкнул Паша. – Идем! А то па́рит так, и облако мне вон то не нравится… Грозу… это… завтра к вечеру обещали, а вдруг сегодня будет? Раньше придет. И что мы делать будем? Не спрячешься нигде.

Даша тряхнула головой и громко засмеялась.

– Прятаться от грозы? А мы и не будем, правда, Верунчик? Под дерево нельзя… Разве что пещерку какую найдем…

Верочка смущенно привалилась к Кириллу.

– Меня Кирюша спрячет, да? Он такой большо-ой… У тебя есть для меня пещерка? – Верочка тихонько захихикала.

– Он – смазливый! Пещерка… – вздохнула Даша. – Паша гораздо больше. Но Паша тебе не катит. Прыщей много.

– И в морду ведь тебе не дашь, – развел руками Паша.

– Не дашь, – согласилась Даша. – Олег выгонит из лагеря и из клуба. Так что двигай батонами, как ты выражаешься. Я-то попила, а у вас тепловой удар будет, если мы не дойдем до родника. Кто помнит по карте, сколько всего километров, если не плутать? Семь?

– Странно как… – покачала головой Ника. – Несерьезно как-то все. А если правда – тепловой удар у кого-нибудь? Телефоны не работают, да у меня и нет, например, мне сказали брать не надо в поход, я и не взяла…

– Не паниковать! – Даша похлопала ее по спине и подтолкнула. – Пацаны, а вы что сникли? Орехов еще набрать надо на ужин. Я что-то пока ни одной орешины не видела…

– А вернуться можно к ужину? – тоненько спросила Верочка. – Мне как-то расхотелось ночевать здесь… Я не так себе все представляла…

– Посмотрите! – Ника показала на стремительно несущиеся по небу темные облака, низкие, плотные. – Откуда только они взялись…

– Я вот и говорю… – Паша остановился.

– Может, вернемся, пока не поздно? – Кирилл тоже остановился.

– Да ну, вы что! – Даша пренебрежительно махнула на них рукой. – Позор какой будет! До родника впятером не дошли. Идем дальше!

И она, не обращая внимания на возражения, решительно потопала вперед, увлекая за собой Верочку. Остальные, недовольно переговариваясь, все же пошли за ними.

Глава 10

– Что ты делаешь?

Анна молча подняла голову. Мальчик стоял перед ней, ковырял ногой землю и грыз сушку.

– А? Копаешь? А зачем? Дай мне покопать! Ты червяков копаешь? Я дяде Гене червяков копал… Хочешь накопаю? Я могу вот столько накопать! – Мальчик показал, сколько он может накопать червяков.

Анна встала, достала из кармана передника тряпку, вытерла руки, взяла лопату и молча ушла. Она услышала за собой звук быстрых шагов.

– А ты куда идешь? А как зовут кота?

Анна остановилась. Мальчик от неожиданности чуть не врезался в нее. Отступил от нее на шаг. Анна негромко спросила:

– Какого кота, мальчик?

– Рыжего!

– Не ходи за мной.

Мальчик похлопал светлыми ресницами, почесал лоб – Анна невольно заметила большой некрасивый шрам, тянущийся через всю руку от ладони до локтя. Анна резко отвернулась и пошла прочь.

– А почему не ходить? – Он обогнал ее и, прискакивая, побежал рядом.

Анна шла так быстро, что мальчугану приходилось бежать. Он бежал-бежал, потом все-таки отстал. Анна дошла до фруктового сада, решила окопать яблони, все равно на завтра ей было определено это сделать. Но какая разница, можно и сегодня.

Как назло, там сейчас была молодая насельница, Катя, которой скоро предстоял постриг. Она пришла в монастырь тоже два года назад, как и Анна, но было ощущение, что она всегда в нем жила, и все знали, что она долго в послушницах не пробудет, точно станет монахиней по истечению положенных трех лет послушания. Катя верила просто, безоговорочно, чувствовала себя в монастыре прекрасно, как будто другого мира и не знала. Росла она в многодетной семье, обычной, среднепьющей, не беднее соседей, несмотря на то, что родителям приходилось кормить не двоих, а пятерых детей. Отец работал водителем троллейбуса, мать – воспитательницей в детском саду. Родители не верили в Бога вообще. Катю в церковь стала водить соседка, у которой не было детей. Катины родители верить не верили, но церковные праздники праздновали наравне с государственными, просто потому что они «наши, русские праздники», как всегда приговаривала ее мать.