Латышские стрелки в борьбе за советскую власть

В феврале 1961 года ему исполнилось 75 лет. Три четверти века за плечами. Жизнь не баловала Яниса Кришьяна ни смолоду, ни в зрелые годы. Но невзгоды и испытания не согнули его, по сей день не утратил он ясности мысли и взгляда, бережно сохранил в памяти многое из пережитого.

Янис Кришьян служил в 3-м Курземском полку, который, как известно, вместе с другими латышскими полками уже в мае 1917 года встал под славные ленинские знамена. После Октябрьской революции в полку вместо прежних офицеров были выбраны новые командиры. Вот тогда-то все тридцать конных разведчиков Курземского полка единодушно выбрали своим командиром Яниса Кришьяна.

В январе 1918 года 3-й Курземский полк по призыву партии вместе с сибирскими стрелками отправился в Донбасс сражаться с врагами молодой республики Советов. Полк выгрузился в самом центре индустриального края, на станции Никитовка. Одними из первых вступили на донскую землю конные разведчики. Известно, что у кавалеристов особое чутье на лошадей; разведчики сразу же разузнали, что неподалеку, в нескольких десятках километров, в горняцком поселке Гришино (ныне город Краеноармейск) после демобилизации 3-й кавалерийской дивизии царской армии осталось еще имущество и кони. Кришьян, не мешкая, отправился туда и отобрал сотню самых лучших коней.

– Зачем нам столько, товарищ командир, если нас всего-то тридцать душ?.. – недоумевали бойцы.

Однако Кришьян знал, что делал:

– Были бы кони, а всадники – найдутся… – как всегда лаконично отвечал он.

Так оно и вышло: со всех рот полка потянулись добровольцы. И вот уже не команда конных разведчиков, а целый отряд оказался под началом у Яниса Кришьяна – сто сабель, сто острых клинков. И работа клинкам вскоре нашлась. Белоказаки повели наступление на Донбасс, намереваясь захватить «кочегарку страны» и лишить революционные центры топлива. Они стали теснить необученные и плохо вооруженные отряды красногвардейцев, на выручку к которым поспешили конники Кришьяна. Походным порядком, с боями прошли они несколько десятков верст от Матвеева Кургана до Чалтыря, откуда всего 18 километров до Ростова-на-Дону. Здесь сопротивление противника возросло, пришлось остановиться.

Этим участком фронта командовал тогда известный герой Гражданской войны Р. Сиверс. Он присоединил к латышскому отряду еще две конные группы, и теперь под командованием Кришьяна было уже 250 сабель. 23 февраля 1918 года, в тот самый день, когда под Псковом и Нарвой рождалась Красная армия, отряд Кришьяна вместе с пехотой 3-го Курземского полка и сибирских стрелков атаковал Ростов. Весь день шел бой, белоказаки сопротивлялись отчаянно, и к городу красноармейцы приблизились лишь вечером. О ночном штурме Ростова кавалерией нечего было и думать – Кришьян благоразумно поступил, отведя свой отряд на ночевку в казачий хутор Нижне-Гниловской. Хутором это селение было только по названию, а на самом деле это был целый пригород, насчитывавший десятки, если не сотни домов…

Утром наступление возобновилось. Но, странное дело, там, где вчера каждую высоту, каждую балку приходилось брать с боя, сейчас не было ни души. Так без сопротивления революционные войска вступили на окраину города – Темерник. Конники Кришьяна снова были впереди наступающих. С холма, на котором расположен Темерник, они спустились к вокзалу. Тишина… Пересекли густые сплетения рельс железнодорожного узла и вышли на главную улицу – Садовую. «Неужели беляки решили сдать Ростов без боя? Нет, тут что-то не так…» – подумал Кришьян и повел своих конников дальше с сугубой осторожностью.

Случилось так, что автору этих строк еще подростком довелось наблюдать вступление этого отряда в Ростов. Запомнился странный порядок следования конников: они двигались по Садовой улице двумя редкими конными цепями, и не по мостовой, а тротуарами, взяв на изготовку карабины. И только через сорок лет Кришьян разъяснил, почему он так вел отряд.

«Конечно, эффектней было вступать в город колонной, гарцуя посреди улицы, но тогда мы были бы чудной мишенью. А так, врастяжку, да еще по тротуару мы держали на мушке окна домов противоположной стороны, да и в нас целить было труднее…»

Предосторожность оказалась не лишней. Когда стали подъезжать к Соборной площади, с колокольни собора ударили в набат, и по этому сигналу из окон и чердаков был открыт огонь. Кришьян сразу же отвел отряд в боковую улицу, там спешил его и повел очищать дома от белогвардейских засад. Подлость не принесла врагу пользы. Совместными усилиями конников и пехоты – сибиряков и латышей 3-го Курземского полка – Ростов был освобожден.

После короткого отдыха кавалеристы ринулись дальше, на юг, преследуя отступавших белых. По просторам кубанских степей конники продвигались быстро, с небольшими боями и стычками. Дошли до Тихорецкой и тут – это было уже в апреле – их догнал приказ: всем конникам-латышам немедленно прибыть в Москву, где формировалась Латышская стрелковая дивизия. Отряд Кришьяна должен был стать ядром будущего кавалерийского полка дивизии.