Лавка древнойстей. Том 2

— Мы такъ и запишемъ: «ноги кривыя. Голова большая, туловище короткое, ноги кривыя», говорилъ Брассъ, водя перомъ по бумаг.

— Очень кривыя, подсказала м-съ Джиникинъ.

— Нтъ, мадамъ, это ужъ лишнее. Не будемъ строго относиться къ физическимъ недостаткамъ покойнаго, набожно молвилъ Брассъ. — Онъ теперь находится въ той обители, гд не станутъ обращать вниманіе на его ноги. И такъ, мы ограничимся однимъ словомъ: «кривыя».

— Я думала, что вамъ надо записывать точь-въ-точь, какъ есть на самомъ дл, оттого и сказала, огрызнулась старуха.

— Тю, тю, тю, душечка, какъ я тебя люблю, бормоталъ Квильпъ. — Фу ты, пропасть, опять она тянетъ пуншъ.

— Благодаря этой описи, сказалъ Брассъ, положивъ перо въ сторону и поднося стаканъ ко рту, — благодаря этой описи, онъ стоитъ передо мной, какъ тнь Гамлетова отца. Я вижу до мельчайшихъ подробностей его повседневный костюмъ: его сюртукъ, жилетъ, башмаки, чулки, панталоны; его шляпа, зонтикъ такъ и мелькаютъ передъ моими глазами. Въ моихъ ушахъ такъ и раздаются его веселыя остроты, его шутки. Я даже вижу его сорочку. — Брассъ взглянулъ на отмтку, ласково улыбаясь, — такого, знаете, особеннаго цвта. Вдь покойникъ былъ чудакъ и вкусъ у него былъ странный.

— Вы бы лучше продолжали писать, замтила м-съ Джиникинъ недовольнымъ тономъ.

— Совершенно врно, ма'мъ, совершенно врно. Горе не должно притуплять наши способности. Я попрошу у васъ еще стаканчикъ. Теперь на очереди носъ…

— Приплюснутый, сказала та.

— Орлиный, крикнулъ Квильпъ, высовывая голову изъ-за двери и ударяя себя по носу кулакомъ. — Орлиный, чучело вы гороховое. Нате, смотрите, такіе у васъ бываютъ приплюснутые носы? И вы еще смете называть его приплюснутымъ!

— Ахъ, какъ безподобно! воскликнулъ по привычк Брассъ. — Восхитительно, великолпно! Какой замчачательный человкъ, и какъ онъ уметъ всякаго застать врасплохъ!

Не обращая вниманія ни на эти любезности, ни на испугъ, мало-по-малу овладвшій Брассомъ, ни на смятеніе женщинъ, — жена его вскрикнула и лишилась чувствъ, а теща убжала изъ комнаты, — Квилъпъ, глядя въ упоръ на адвоката, обошелъ кругомъ стола, опорожнилъ сначала его стаканъ съ пуншемъ, потомъ остальные два и, наконецъ, схватилъ въ охапку свой погребецъ.

— Я еще не умеръ, Самсонъ, произнесъ онъ, — нтъ, пока еще живу на этомъ свт. Погоди немножко!

— Прелестно, прелестно, ха, ха, ха! восхищался Брассъ, понемногу приходя въ себя. — Во всемъ мір не найцется человка, который съумлъ бы выйти съ такимъ торжествомъ изъ такого затруднительнаго положенія. Эдакая неистощимая веселость!

— Покойной ночи, сказалъ карликъ съ низкимъ поклономъ.

— Покойной ночи, сударь, покойной ночи, подхватилъ адвокатъ, пятясь къ двери. — Что за радостное собьггіе, ха, ха, ха! удивительное событіе!

Дождавшись, когда вс эти восклицанія замерли вдали, — Брассъ не переставалъ восторгаться, спускаясь съ лстницы, — Квильпъ подошелъ къ лодочникамъ, все еще стоявшимъ у двери съ безсмысленно вытаращенными отъ изумленія глазами.

— А вы, братцы, небось, цлый день искали тло въ рк? сказалъ онъ, съ необычайной вжливостью держа передъ ними открытую настежъ дверь.

— Не только сегодня, сударь, но и вчера.

— Сколько, однако, вамъ пришлось потрудиться! За то вы можете считать своимъ все, ршительно все, что найдете на утопленник. До свиданія!

Лодочники переглянулись между собой, но, не желая въ ту минуту вступать въ споръ по этому вопросу, вышли изъ комнаты. Очистивъ свой домъ отъ незванныхъ гостей, Квильпъ замкнулъ за ними дверь и, все еще держа подъ мышкой драгоцнный погребецъ, остановился передъ лежавшею безъ чувствъ женой, скрестилъ руки на груди и уставился на нее, словно домовой, спустившійся съ чердака.

XIII

Извстно, что ссоры между супругами обыкновенно происходятъ въ вид діалоговъ; слдовательно, жена принимаетъ въ нихъ, по крайней мр, такое же участіе, какъ и мужъ. Но чета Квильпъ составляла въ этомъ случа исключеніе: здсь все дло ограничивалось грозными монологами мужа, которые лишь изрдка дрожащимъ голосомъ прерывала жена кроткими, односложными замчаніями. Въ данномъ случа у нея даже и на это не хватало храбрости, и она, придя въ чувство, долго сидла молча и со слезами на глазахъ выслушивала сыпавшіеся на нее упреки и обвиненія со стороны ея супруга и повелителя; а тотъ ужъ такъ не стснялся, употреблялъ такія выраженія, такъ жестикулировалъ и ломался передъ женой, что хотя она и давно привыкла ко всмъ его кривляньямъ, но тутъ не на шутку испугалась. Однако, ямайскій ромъ, благотворно дйствовавшій на его организмъ, и пріятное сознаніе, что онъ усплъ насолить ближнему и своимъ внезапнымъ появленіемъ разогналъ всю честную компанію, мало-по-малу охладили его гнвъ, постепенно перешедшій въ его обычное издвательство.

— Такъ вы думали, негодница вы эдакая, что я, въ самомъ дл, умеръ, что вы навсегда избавились отъ меня, что вы уже вдова? ха, ха, ха! потшался Квильпъ.

— Право, Квильпъ, мн очень жаль, начала было жена.

— Еще бы, какъ не жаль; кто можетъ сомнваться въ томъ, что вамъ очень, очень жаль…