Лавка древнойстей. Том 2

— Я сожалю не о томъ, что вы вернулись живы и невредимы, а о томъ, что я поврила этимъ толкамъ. Я очень рада, что васъ вижу, Квильпъ, право, я очень рада.

И точно, она казалась такъ обрадованной благополучнымъ возвращеніемъ супруга, что даже трудно было бы объяснить эту радость, зная, какъ много обидъ она выносила отъ него. Однако, это явное расположеніе къ нему и участіе нисколько не тронули Квильпа: онъ только щелкнулъ пальцами передъ самымъ ея носомъ и сталъ еще больше надъ ней издваться.

— Зачмъ вы ухали, не сказавъ мн ни слова, и такъ долго не давали о себ знать? жаловалась жена сквозь слезы. — Какъ вы могли такъ жестоко поступить со мной?

— Какъ я могъ такъ жестоко поступить! кричалъ Квильпъ. — Такъ мн хотлось. Я и сейчасъ уйду отсюда.

— Какъ, опять?

— Да, уйду, сію же минуту уйду. Я хочу вести холостую жизнь; буду жить гд и какъ мн хочется: на пристани, въ контор. Вы, по ошибк, вообразили себя вдовой, а я, чортъ возьми, и на самомъ дл сдлаюсь холостякомъ.

— Вы шутите?

— Я вамъ говорю, что хочу быть настоящимъ, беззаботнымъ холостякомъ, продолжалъ карликъ, увлекаясь своимъ планомъ. — Я буду жить въ контор. Посмйте тогда подойти къ моему дому! Но не думайте, пожалуйста, что я васъ оставлю въ поко: я буду шагъ за шагомъ слдить за вами, буду ястребомъ налетать на васъ; какъ кротъ, какъ ласка, буду подъ васъ подкапываться. Томъ Скоттъ, гд Томъ Скоттъ? крикнулъ онъ, отворяя окно.

— Я здсь, хозяинъ, отозвался съ улицы мальчикъ.

— Ожидай тамъ, щенокъ, ты понесешь мой чемоданъ. Собирайте-ка мои вещи, м-съ Квильпъ, да позовите вашу маменьку, пусть она вамъ поможетъ. Постучитесь къ ней. Эй, вы! крикнулъ Квильпъ и, схвативъ кочергу, принялся съ такимъ усердіемъ колотить въ дверь каморки, служившей спальней старух, что та, проснувшись въ страшномъ испуг и вообразивъ, что зятекъ собирается ее зарзать за то, что она такъ пренебрежительно отозвалась о его ногахъ, вскрикнула не своимъ голосомъ и уже готова была броситься изъ окна, но дочь поспшила ее успокоить, разсказавъ въ чемъ дло. Старуха вышла въ фланелевомъ капот, и об женшины, дрожа отъ страха и отъ холода — было уже далеко за полночь — принялись безпрекословно и безмолвно исполнять приказаніе Квильпа. А тотъ, чтобы проддить ихъ пытку, нарочно тянулъ эти приготовленія. Когда весь его гардеробъ былъ уже въ чемодан, онъ, собственноручно, уложилъ туда же тарелку, ножъ, вилку, ложку, чашку съ блюдцемъ и т. п. домашнюю утварь, завязалъ чемоданъ, взвалилъ его на плечи и, не говоря ни слова, вышелъ съ погребцомъ подъ мышкой, который онъ все время не выпускалъ изъ рукъ. Спустившись на улицу, онъ передалъ мальчику что было потяжелй, а самъ для большей храбрости потянулъ изъ бутылки, не преминувъ ударить ею мальчика по голов, и направилъ свои шаги къ пристани, куда они прибыли часа въ три или четыре ночи.

— Какъ здсь хорошо, какой укромный уголокъ, говорилъ Квильпъ, пробравшись въ темнот къ лачуг и отворивъ дверь, — онъ всегда носилъ ключъ съ собой. — Прелесть что такое! Разбуди меня въ 8 часовъ. Слышишь, щенокъ?

И безъ дальнйшихъ церемоній онъ схватилъ чемоданъ, вошелъ въ контору и заперъ за мальчикомъ дверь. Взобравшись на бюро, онъ свернулся ежомъ, закутался въ старый парусъ и сейчасъ же заснулъ.

Съ трудомъ поднявшись на другое утро — онъ былъ очень утомленъ всми перипетіями предшествовавшаго дня, — Квильпъ веллъ мальчику развести на двор огонь изъ старыхъ бревенъ и сварить ему кофе, потомъ далъ ему мелочи и послалъ въ лавочку купить горячихъ булокъ, масла, сахару, ярмутской селедки и разныхъ разностей для завтрака, и когда, нсколько минутъ спустя, все было готово и кофе аппетитгно дымился на стол, онъ съ наслажденіемъ набросился на ду, восхищаясь своей цыганской жизнью, о которой онъ не разъ мечталъ, какъ объ убжищ отъ всякихъ супружескихъ стсненій и какъ о надежнйшемъ средств для запугиванья жены и тещи. Навшись вдоволь, онъ сталъ устраиваться на новосель.

Прежде всего, онъ отправился въ ближайшую лавчонку, гд продавалась всевозможная старая рухлядь; купилъ тамъ подержанный гамакъ и привсилъ его въ контор къ потолку, — врод того, какъ на корабляхъ придлываютъ койки. Потомъ поставилъ въ той же контор взятую со стараго судна печку съ проржавленной трубой, которую и вывелъ въ потолокъ, и, покончивъ съ этими приспособленіями, началъ съ восторгомъ разглядывать свою комнату.

— Я - точно Робинзонъ Крузе на необитаемомъ остров, восхищался онъ. — Здсь можно будетъ свободно заниматься дломъ: некому подсматривать и подслушивать. Кругомъ — никого, кром крысъ, да тхъ бояться нечего: народъ скрытный. Я буду себя чувствовать, какъ рыба въ вод, въ этомъ избранномъ обществ. Впрочемъ посмотрю, не найдется ли мзжду ними такой, которая была бы похожа на Христофора: тогда я ее отравлю, ха, ха, ха! Однако, шутки шутками, а не надо забывать и дла. И то все утро даромъ пропало; не видлъ, какъ оно и прошло.