Лазарев

Английский флагман «Азия» и следовавший за ним корабль бросили якоря поблизости от двух неприятельских кораблей. Но вот к одному из кораблей французской эскадры тихо приближается турецкий брандер. Его намерения очевидны, он хочет сцепиться с кораблем и поджечь его. Тотчас английский адмирал приказывает лейтенанту Фицрою отправиться на брандер и остановить его. Но едва шлюпка приблизилась к брандеру, как на палубу выбегают турки с ружьями и начинают стрелять в англичан. Лейтенант Фицрой, первая жертва Наваринского боя, падает мертвым.

Кодрингтон отдает распоряжение командиру «Азии» открыть огонь по брандеру. Снаряды англичан кроют метко. Видно, как в панике мечутся на брандере турки. Спасаясь, они прыгают в воду. Однако им все же удается поджечь брандер, и его несет прямо на французский корабль «Тридант». Языки пламени уже лижут снасти и шлюпки корабля. С английских и французских судов к горящему брандеру несется целая флотилия шлюпок. Брандер захватывают на буксир и отводят в сторону. Пожар на французском корабле быстро тушат. Кодрингтон снова пытается образумить неприятеля. Он посылает курьера на египетский адмиральский корабль для переговоров. Но посланца постигает участь лейтенанта Фицроя, его убивают.

Расправившись с парламентером, египетский корабль открывает сильный огонь по «Азии».

Взбешенный адмирал Кодрингтоя, произнеся: «Жребий брошен, не ждите теперь пощады ни от нас, ни от русских», - приказывает открыть огонь по египетскому кораблю. Вскоре большой двухпалубный египетский фрегат начинает все болеет крениться на сторону и под восторженные крики союзников погружается в воду.

Но вот наступает очередь действовать и русским. С развевающимися на мачтах андреевскими флагами медленно входят русские корабли в Наваринскую бухту. На юте «Азова» командующий эскадрой адмирал Гейден и рядом с ним капитан первого ранга Лазарев; тут же находятся старший офицер корабля капитан-лейтенант Баранов.

Спокойный и строгий, с неизменной зрительной трубой под мышкой, Лазарев сосредоточенно глядит вперед на тройную линию судов неприятельской эскадры. Направо, на берегу - Наваринская крепость, налево - сильные батареи на острове Сфактерия. Вдали догорают подожженные турками брандеры. Удушливый, желтовато-коричневый дым обволакивает русские корабли. Но поджечь корабли противнику не удается. Падающие на палубу головешки выбрасывают за борт, а когда одна из них поджигает на «Азове» ванты, матросы с ведрами быстро взбегают на мачту и тушат занимающееся пламя.

Вдруг страшный взрыв потрясает воздух. Это взорвался и тонет египетский фрегат.

Лицо Лазарева проясняется, улыбаясь, он обращается к Гейдену:

- Хорошее предзнаменование, Логин Петрович! Неприятель встречает нас салютом. Мы еще в бой не вступили, а враг трещит.

Заметив приближение русских, турки на некоторое время приостанавливают огонь, по-видимому не решив, что им теперь предпринять. Но после короткой паузы всю силу огневого удара они переносят на «Азов». Бешено палят они в русского флагмана, стараясь поскорее вывести его из строя. Вскоре к артиллерийскому обстрелу с судов присоединяются и береговые батареи. Не отвечая врагу, идет «Азов» к назначенному ему по диспозиции месту, где и становится на якорь. За «Азовом» следуют остальные русские корабли; осторожно входят они в незнакомую, задернутую пороховым дымом бухту и занимают свои места.

Но вот «Азов» отдал якорь. Сокрушительные залпы «Азова» служат примером для остальных кораблей. От непрерывной канонады пороховой дым густым туманом застлал всю Наваринскую бухту. Артиллеристы-наводчики очутились в крайне тяжелом положении - видимость ослаблена, придел затруднен. С марсов и салингов сигнальщики все время корректируют стрельбу. Чтобы еще более осложнить положение союзников и гуще окутать дымом бухту, турки жгут свои транспорты.

Вдруг на «Азове» раздается тревожный крик сигнальщика:

- Слева корабль!

Сквозь разорванные клочья порохового дыма моряки видят, что прямо на них несется объятый пламенем турецкий корабль. Еще мгновение - и раздуваемое ветром сплошное облако огня проносится у самой кормы «Азова». Невдалеке от «Азова» стоит «Гангут», он должен стать теперь неминуемой жертвой огня. Но там не растерялись. Командир корабля капитан Авинов приказал выпустить несколько саженей якорного каната, чем и спас «Гангут». Горящий корабль пронесло под самым бушпритом фрегата и через несколько минут со страшным грохотом взлетел на воздух, осыпая палубу «Гангута» обломками и горящими головешками. Радостное, восторженное русское «ура» пронеслось по кораблям нашей эскадры.

Турки упорно пытаются поджечь «Гангут». «Но едва кто из них, - замечает Л. Гейден, - протягивал для сего руку, так, лишаясь оной или головы, летел в море, которое в сей страшной борьбе поглотило их уже не одну тысячу».

Вскоре на «Гангуте» взвился сигнал-рапорт: «Вражеские береговые батареи уничтожил полностью».

С «Азова» последовал ответный сигнал: «За отличные действия адмирал выражает «Гангуту» благодарность».