Лазарев

Натягивая на ходу сюртук, из каюты выбежал Лазарев. Приняв рапорт, Николай приказал всем оставаться на местах и заниматься своим делом, а сам в сопровождении Лазарева отправился осматривать «Азов». Часа четыре оставался он на корабле, обо всем расспрашивал, всюду заглядывал и особенный интерес проявил к артиллерии.

«Чем обязан сему вниманию, никак понять не могу», - недоумевал после этого визита Лазарев.

Через несколько дней царь снова появился на «Азове». На этот раз его сопровождала многочисленная свита и послы английский и французский. Лазареву не пришлось теперь краснеть за свой корабль. В полном порядке и готовности стоял он у Толбухина маяка. В состав эскадры контр-адмирала Гейдена, помимо «Азова», входили семидесятичетырехпушечные «Гангут», «Александр Невский» и «Иезекииль» и 4 фрегата: «Константин», «Елена», «Проворный» и «Кастор», а также корвет «Гремящий». Сила внушительная!

Невдалеке стояла вторая, еще более мощная эскадра под флагом старшего на рейде - адмирала Сенявина.

Теперь уже всем морякам стало ясно, что на эскадру вскоре будет возложено какое-то поручение особой важности.

Поднявшись на шканцы, Николай небрежно бросил Гейдену:

- Весьма охотно желал бы я посмотреть, как стали бы вы сражаться, если бы дело дошло до этого.

Гейден тотчас ответил:

- Если вашему величеству будет угодно, завтра же можно учинить маневры, всего лучше, полагаю, под Красной Горкой.

Николай одобрительно кивнул головой. И на другой же день маневры под Красной Горкой состоялись. При звуке сигнала сотни матросов побежали вверх по вантам, облепили реи, и мгновенно корабли окрылились парусами.

Эскадры наступали друг на друга. Загрохотали орудия, задымились жерла, вспыхнувшие от стрельбы «пожары» быстро тушились пожарными командами. Под мнимые пробоины подводились защитные средства. Ловко лавируя парусами, корабли так близко подходили один к другому, что два раза им удалось сцепиться, и на палубах закипел весьма «ожесточенный» абордажный бой.

Победу одержал отряд адмирала Гейдена, а из кораблей всего более отличился «Азов». Николай остался очень доволен.

Утомившиеся за день моряки с нетерпением ожидали, когда царь отбудет восвояси и они смогут поделиться впечатлениями и отдохнуть. Но не тут-то было! Произошло то, чего никто не ожидал. Николай вдруг приказал дать сигнал: «Всей эскадре сниматься с якоря и идти в дальнее плавание».

У моряков, особенно у мичманов, вытянулись лица. Не того они ожидали. Им грезились пышные проводы с торжественным прощальным обедом и музыкой, с приглашенными на корабль гостями, с речами, тостами, объятиями. И вдруг такой неожиданный приказ!

Нельзя сказать, чтобы и Лазарев принадлежал к числу довольных приказом. Но как моряк, привыкший ко всяким неожиданностям, смотрел теперь только в ближайшее будущее, казавшееся ему и важным и значительным.

Но вот у борта «Азова» снова царская яхта. Пожелав счастливого плавания, Николай обратился к Гейдену и Лазареву: «Надеюсь, что в случае каких-либо военных действий с неприятелем будет поступлено по-русски». И, вручив адмиралу Гейдену запечатанный конверт, который он должен был вскрыть в Портсмуте, Николай отбыл в Петергоф.

Через несколько недель корабли прибыли в Портсмут. Появление на портсмутском рейде огромной русской эскадры наделало немало шума в городе. Всем стало ясно, что поход русских имеет политическое значение. На корабли понаехало много корреспондентов, коммивояжеров и просто гостей. Но никто из них не знал, куда проследует эскадра. Об этом знали теперь только двое: контр-адмирал Гейден и капитан первого ранга Лазарев. Когда вскрыли конверт, оказалось, что предположение Лазарева оправдалось. Отряду адмирала Гейдена в составе 9 кораблей было приказано спешно, нигде не задерживаясь, следовать в Средиземное море на соединение с английской и французской эскадрами. Начальником штаба назначался Лазарев. Остальным кораблям отряда адмирала Сенявина приказано было возвращаться обратно в Кронштадт.

В обширном предписании адмиралу Л. П. Гейдену говорилось: «Вследствие переговоров, продолжавшихся с Англией и Францией, Россия в скором времени имеет заключить с сими державами трактат, предмет коего есть прекращение кровопролитной вражды, существующей между турками и греками, и восстановление в сих краях прочного мира и спокойствия Я повелел управляющему министерством иностранных дел сообщить вам проект сего договора, коим постановлено предложить сперва от имени трех вышеперечисленных дворов миролюбивое посредничество как Порте Оттоманской, так и грекам, а потом совокупно содействовать к утверждению будущего благосостояния Греции под верховной властью султана на основаниях, ясно означенных в вышеупомянутом трактате».

От начальника штаба средиземноморской эскадры требовалось многое. Он должен был не только в совершенстве знать морское дело, но и быть искусным дипломатом, хорошо разбирающимся в весьма сложной тогда в Европе политической обстановке.