Лазарев

Командующий эскадрой адмирал Логин Петрович Гейден1 был опытный и честный моряк, но по своим способностям, решительности и инициативности уступал начальнику штаба, или, говоря точнее, не мог идти с ним ни в какое сравнение. Возможно, что самолюбие Гейдена и страдало от сознания превосходства над ним Лазарева, но адмирал не принадлежал к числу людей, которые свою амбицию ставили выше интересов флота, и он, предоставив Лазареву большую свободу действия, почти всегда следовал его советам. В свою очередь, и Лазарев никогда ни в чем не подчеркивал своего превосходства над адмиралом и относился к нему с полным почтением. В результате подобного безмолвного соглашения никаких конфликтов, насколько нам известно, между моряками не происходило, и оба они служили своему народу «верой и правдой». [1 Адмирал Гейден (1772-1850), по происхождению голландец, успешно действовал против французов при блокаде Данцига в 1Й13 году. После блестящей Наваринской кампании и последующей блокады турецкого побережья, вернувшись в Россию, был назначен командиром 1-и флотской дивизии. С 1838 года Гейден занял пост главного командира Ревельского порта].

Ознакомившись с предписанием Николая I, адмирал Гейден долго совещался с Лазаревым. Почтенный адмирал все еще не терял надежды на мирное разрешение турецкого конфликта. Политика пролития крови, говорил он, есть весьма дурная и недальновидная политика. Мы должны совокупными усилиями сделать все, чтобы избежать военных действий. Полагаю, что одно уже появление в греческих водах столь сильного флота трех держав отрезвит турецких правителей.

Лазарев недоверчиво покачал головой.

Ранним утром 8 августа обе русские эскадры отправились в путь. Эскадра Гейдена - в Средиземное море, эскадра Сенявина - в Кронштадт. Англичане, по-видимому догадываясь, куда направляется эскадра Гейдена, восторженно приветствовали русских, желая им счастливого пути и полной удачи.

Плавание протекало благополучно. Но в Средиземном море, вблизи острова Сицилии, трагически погибли двое моряков с «Азова»: матрос и вахтенный офицер. Внезапно налетевший шквал развел большую волну. Были вызваны матросы брать рифы 1,

Один из матросов, сорвавшись с мачты, упал в воду.

Мичман Александр Домашенко, плававший с Лазаревым на «Крейсере», бросился в воду спасать утопающего. С «Азова» была немедленно выслана спасательная шлюпка, с нее видели, как, доплыв до матроса, Домашенко схватил его. Но набежавшая большая волна захлестнула моряков, и оба они утонули. [1 Брать рифы - то есть с помощью особых, продетых сквозь паруса завязок уменьшать их площадь].

Героический поступок мичмана Домашенко увековечен. По почину Лазарева на собранные среди офицеров средства ему был поставлен в 1828 году в Кронштадте памятник. Он стоит там и поныне.

Как ни спешила эскадра, лишь 2 октября ей удалось соединиться у греческих берегов у острова Занте с англичанами и французами. Командование флотом трех держав принял на себя старший в чине командующий английской эскадрой вице-адмирал Эдуард Кодрингтон, ученик знаменитого адмирала Нельсона. Английская эскадра состояла из трех линейных кораблей (флагманский - восьмидесятичетырехпушечный «Азия»), трех фрегатов, одного шлюпа, четырех бригов. Общее число пушек составило 472.

Французской эскадрой командовал контр-адмирал де-Риньи; в состав ее входили три корабля, два фрегата, один бриг, одна шхуна; всего на французской эскадре имелось 362 пушки.

На русской эскадре было 466 пушек. Таким образом, общее число пушек в союзной эскадре достигало 1300.

Турни сосредоточили в Наварннской бухте, вдающейся в западное побережье Морей, громадный соединенный турецко-египетский флот в составе трех кораблей, двадцати трех фрегатов, двух корветов, пятнадцати бригов и восьми брандеров 2, с общим количеством до 2300 пушек. Кроме того, турки имели сильную артиллерию в Наваринской крепости и на острове Сфактерия. [2 Брандеры - небольшие суда с легковоспламеняющимся горючим, суда зажигают и пускают плыть по ветру или течению на вражеские суда с целью поджечь их].

Турецко-египетский флот оказывал помощь действовавшим на берегу турецким сухопутным войскам, доставляя подкрепления, оружие, а также вывозил в неволю захваченных греков.

Начиная со 2 октября союзный флот блокировал вход в Наваринскую бухту, причем все три эскадры маневрировали под парусами, не становясь на якоря Для согласования действий эскадр вице-адмирал Кодрингтон вызывал на свой флагманский корабль русского и французского адмиралов.