Лазарев

Кодрингтон посвятил адмиралов в далеко не веселые дела. Оказалось, что, кроме значительного турецко-египетского флота, турецкий главнокомандующий Ибрагим-паша собрал вблизи Наварина 25 тысяч регулярных турецко-египетских войск. Он завладел уже всеми греческими крепостями и собирается в ближайшие же дни нанести последний, решительный удар грекам. Что же касается Наваринской бухты, то сама природа позаботилась сделать ее чрезвычайно удобной для защиты и трудной для атаки. К тому же узкий вход в нее охраняется батареями на острове Сфактерия и другими береговыми укреплениями. При входе в бухту с обеих сторон были поставлены брандеры.

- Итак, - закончил Кодрингтон, - двадцать шесть кораблей соединенной союзной эскадры должны быть готовы к бою в незнакомых водах с девяносто четырьмя вражескими кораблями, с пылающими брандерами и сильными береговыми батареями. Но предварительно нужно еще войти в Наваринскую бухту, в этот огромный водный мешок, соединенный с морем узким проливом, войти кильватерной колонной по одному кораблю.

Окончив речь, Кодрингтон поднялся с кресла и нервно зашагал по каюте. Наступило молчание.

- Что же мы будем делать, сэр? - спросил, наконец, Гейден.

- Необходимо сделать все, чтобы избежать невыгодного для нас сражения. Не вступая в бой, мы блокируем Наваринскую бухту. Ни один вражеский корабль не выйдет тогда из нее. Он тотчас же будет пущен ко дну. А тем временем мы пошлем султану предложение о перемирии.

Последние слова адмирал произнес без особенной уверенности в успехе своего плана.

- Господа, прошу вас зорко наблюдать за всем, что происходит вокруг. Со стороны турок возможны всякие неожиданности. Не дадим себя захватить врасплох. Завтра прошу вас к себе.

На том и порешили. Вернувшись на «Азов», Гейден пригласил к себе Лазарева и долго вместе с ним изучал план Наваринской бухты.

- Да, - заметил Гейден, - трудности для атаки неприятеля в бухте превеликие!

Наступила тихая, прохладная, безлунная ночь. Золотой пылью искрились и играли в воде звезды.

На кораблях русской эскадры все было готово к бою.

Утром адмирал Кодрингтон отправил к султану курьера. Была сделана последняя попытка разрешить конфликт мирным путем. В ожидании ответа союзный флот плотным кольцом блокировал вход в Наваринскую бухту. Несколько кораблей крейсировали вблизи берегов.

Но курьер вернулся ни с чем. Его не допустили к султану, сказав, что он уехал. Ответ явно нелепый, свидетельствующий, что турки не желают вести переговоры.

Два огромных флота противостояли один другому; порох - должен был воспламениться. И он воспламенился. Туркам был предъявлен ультиматум с требованием прекратить военные действия против греков. Ультиматум был оставлен без ответа. Союзники решили войти в Наваринскую бухту, чтобы своим присутствием оказать давление на турецко-египетское командование.

7 октября 1821 года на «Азове» взвился сигнал: приготовиться для входа в Наваринскую бухту. Засвистали дудки, забегали матросы, рассыпались по реям марсовые, затрепетали на ветру полотнища парусов.

Весь союзный флот сгруппировался теперь у входа в Наваринскую бухту. В ясном утреннем воздухе впереди развернулась грандиозная панорама. Как на ладони виднелись вражеские суда, стоявшие в тесном полукружии, в три линии. Линейные корабли находились в первой линии, остальные суда заняли вторую и третью, в промежутках разместились мелкие суда и транспорты. Весь этот огромный полукруг упирался одним флангок в Наваринскую крепость, а другим в батареи острова Сфактерия. Было ясно, что, если турки откроют огонь, оставаясь в полукружии, они представят позицию почти неприступную для союзников. На флагманском корабле «Азия», подняли сигнал: «Командиров на адмиральский корабль». Это адмирал Кодрингтон распорядился вручить командира» «диспозицию», где точно указывалось, какое место должен занять каждый корабль в Наваринской бухте.

К вечеру на кораблях стало необычно тихо. Только по временам слышались свистки боцманов, перекликались часовые, на судах мерно отбивали склянки. Вдали, во вражеском лагере, мелькали огоньки. «Пока там спокойно, - заносит в свой дневник один участник наваринской бойни, - а завтра огласятся эти утесы н скалы и скольких из нас не станет…»

На следующий день, 8 октября 1827 года с «Азова» последовал сигнал: «Приготовиться к атаке неприятеля». Пробили боевую тревогу. Команда и офицеры заняли свои места, зарядили ружья, с зажженными фитилями стояли у орудий артиллеристы. Адмирал Гейден и капитан Лазарев прошли по всем палубам, проверяя готовность корабля к бою.

А тем временем союзный флот в полном составе уже входил в Наваринскую бухту и занимал ее двумя правыми колоннами. Левую колонну должны были образовать русские. Англичане прошли в залив беспрепятственно, но, когда вошел пятый по счету корабль французской эскадры, турки открыли огонь. Им не отвечали.