Лед и пламень

Даже странно, как смогла оттолкнуть, как он не поймал? С его-то ловкостью и реакцией! Первым делом проверила пульс у Филиппа – жив! – и кивнула Геральту: сейчас, подойду. Любимый заверил, что все в порядке, только опыт подсказывал: мужчины всегда лгут о состоянии здоровья. Впалые щеки, потухшие глаза – не обманете, Геральт Свейн!

– Твоя сила пригодилась, без нее не сдюжил бы, – признался любимый. Понял по взгляду: не провел. – Лучше Филиппу помоги, я не все залечил.

Конечно, помогу, если успею. Портал вот-вот откроется: слишком подозрительно один из магов тянулся к карману. Наверняка там припасен камушек переноса или еще какая-то вещица, вроде аварийного портала. Не всегда же навсеи через стационарные ходят. Или я чего-то не понимаю?

– Не понимаете.

Я вздрогнула и покосилась на Соланжа. Ожидала чего угодно, только не улыбки. Она не вязалась с образом вершителя судеб. Ухмылка – да, но от некроманта не веяло привычным презрением, высокомерием или ненавистью, он улыбался искренне.

– Отпустите его, – приказал некромант помощникам. – Пусть леди Дария осмотрит. Чары на время снимите: это ее жених.

Маги положили Филиппа на пол. Один отошел сразу, другой немного повозился над телом. Между пальцев вспыхивали синие огоньки. Я напряженно наблюдала за происходящим и пропустила момент, когда Соланжа не оказалось рядом.

– Мы с графом пока побеседуем. Приятнее ведь в собственном кабинете, чем в казенных стенах. – Некромант развернулся к холлу и поманил за собой Геральта.

Любимый с зубовным скрежетом предложил выпить по бокалу вина. Якобы сам собирался поговорить по душам, но Соланж опередил. С виду все пристойно: радушный хозяин принимает гостя, но в воздухе искры летали. Надеюсь, разойдутся миром. Проводив мужчин тревожным взглядом, обернулась к Филиппу. Он лежал в той же позе и, казалось, не дышал. С опаской сделала шаг, косясь на угрюмых магов. Приказ приказом, но навсеи себе на уме. Эти точно местные: брюнеты с короткими бородками. Мои опасения оказались напрасны: мужчины не пошевелись. Замечательно!

На ауре Филиппа не осталось и следа от печати дьявола. Внутри тоже чисто, без черноты. Зато полно обычных повреждений: ритуал открыл старые раны, добавил новые. Сердце билось с перебоями. Еще бы, нож вошел по рукоять! Регенерация, конечно, помогала, но в тюрьме Филипп рисковал серьезно заболеть, а то и умереть. Там его никто не станет лечить, там сырость, плохая еда, допросы с пристрастием. Надеюсь, помолвка убережет Филиппа от пыток. Нельзя трогать жениха без согласия невесты. Пусть Геральт ничего толком не объяснил, но, судя по реакции Соланжа, я сильно нарушила его планы.

Любимый задерживался. Надо бы подслушать беседу. Геральт мне не чужой, не хочу, чтобы он пострадал из-за вероломной жены и одержимого друга. Но сначала Филипп. Я нужна ему как лекарь.

– Что вы собираетесь делать? – не скрывая враждебности, спросил маг-сопровождающий.

Интересно, кто он: просто боевой маг или Видящий, Слышащий, Знающий? Может, упаси Великая Мать, Чувствующий? Отчего-то я боялась их больше всего. Страшно, когда все, что ты думаешь, и даже о чем не догадываешься, уже известно другому существу.

– Лечить. – Я старательно скрывала волнение.

Да, именно так. Я сейчас не девочка, а целитель. Опустилась на колени и занялась делом. Маги не препятствовали, поэтому работа спорилась. Внешние повреждения – пара пустяков. Быстро заживила и заглянула внутрь. Не так уж плохо. Я полагала, после ритуалов жертву приходится штопать, но нет, пострадало только сердце и некоторые кровеносные сосуды.

– Корпию, – ненадолго вернувшись в реальность, распорядилась я. – И бокал сухого красного вина.

Зачем корпия? Подстраховаться. Вдруг вскроется какая-то рана?

– Мы не слуги, – высокомерно ответил тот же маг, высокий, плечистый. Точно, воин.

Я встала и повторила приказ, сдобрив его фунтом надменности. Тяжело смотреть сверху вниз, когда ты по плечо собеседнику, но ничего, не в росте дело, а в силе духа.

– Я леди, вам даны указания. Исполняйте. Или мне напомнить ваши обязанности? Сомневаюсь, будто кто-то из вас носит герцогскую корону.

Даже не знаю, откуда взялась такая смелость. Внутри все сжималось от страха, но я говорила четко и ясно. Заодно проверю рассказы о местных леди. Если все правда, перечить не станут.

Не стали. Поклонились и подчинились.

Через минуту мне принесли ворох корпии и початую бутылку. Я смочила тряпочку в вине и приложила к губам Филиппа. Меня тревожило его странное забытье. Он передвигался, как кукла, дышал, но не говорил, не реагировал на свет, и я не понимала, как это исправить. Тут замешана магия, но ее на уровне ауры не видно.

– Это вы наложили? – указала на застывшие глаза Филиппа.

Ой, а у него радужка изменилась: один глаз потемнел. Второй остался карим. Талия говорила, у некромантов и одержимых желтая радужка, Филипп и вовсе называл разноглазость особой печатью. Надеюсь, зелень, превратившаяся в болотную ряску, – знак окончательного излечения.