Лед и пламень

"Сегодня мы прощаемся с полюсом, прощаемся тепло, ибо полюс оказался для нас не страшным, а гостеприимным, родным, словно он веками ждал, чтобы стать советским, словно он нашел своих настоящих хозяев. Мы улетаем. Четверо наших товарищей остаются на полюсе. Мы уверены, что их работа в истории мировой науки никогда не потеряется, а в истории нашей страны будет страницей большевистских побед. Мы не победили бы, если бы наша Коммунистическая партия не воспитала в нас преданность, стойкость и уверенность..."

Отправили рапорт Политбюро ЦК. Подъем флага доверили мне. Прозвучала команда:

- Флаг Союза Советских Социалистических Республик - поднять!

- Есть поднять флаг!

Раздался трехкратный залп. Потом спели "Интернационал". Все стояли с обнаженными головами. Бегал один Марк - снимал.

Зa день до этого Шмидт советовался с командирами кораблей, как быть с самолетами. Напомнил:

- Амундсен лишнюю технику бросал.

- Отто Юльевич, за кого вы нас принимаете? - запротестовали летчики.

- Как с горючим?

Горючего было - в обрез. Два самолета - Водопьянова и Молокова отправились на остров Рудольфа. Алексеев с Мазуруком летели до 85-й параллели. Трояновский улетел с Молоковым, во второй машине. Этим он убивал сразу двух зайцев: снимал и отлет Водопьянова и, сверху,- лагерь с двумя самолетами.

Минуты прощания были грустными. Странное существо человек: свершилось то, к чему мы так стремились, и все-таки было не по себе.

В три часа сорок минут от льдины оторвалась последняя машина. Мы остались одни. Вслед уходившему самолету лаял наш пятый зимовщик - пес Веселый. Ох, и хлебнул же я с ним горя!

Собак на острове Рудольфа было много. Мы решили взять на полюс одного пса.

Этот пес приглянулся нам открытым и ласковым нравом. Кто-то его похвалил:

- Какой веселый.

Кличка пристала. Веселый нам был нужен не только как друг, но и как сторож. Я хорошо помнил встречи с медведями на прошлых зимовках. Утверждали, что на полюсе нет жизни,- но кто знал это достоверно? Да и куда нас принесет? Веселый должен был предупредить нас, что надо браться за оружие.

ПОЛЯРНЫЕ БУДНИ

Наступила тишина, какой я еще не слышал, к которой надо было привыкать. Мы - на шапке мира, нет тут ни запада, ни востока, куда ни глянь, всюду юг.

Белое безмолвие.

"Каких только несчастий на протяжении ряда лет не приносило ты людям, о бесконечное белое пространство. Каких только лишений и каких только бедствий ты не видало. Но ты также повстречалось и с теми, кто поставил ногу на твою шею и силой бросил тебя на колени.

Но что ты сделало со многими гордыми судами, которые держали путь прямо в твое сердце, чтобы никогда больше не вернуться домой? Куда ты их девало? - спрашиваю я.- Никаких следов, никаких знаков - одна лишь бесконечная белая пустыня!"

Сколько смертельной усталости в этих словах. Принадлежат они Руалу Амундсену. Он, гордый, независимый, по сути дела, был очень одинок.

Испытание одиночеством - один из самых серьезных экзаменов для любого человека.

Мы этот экзамен не сдавали, потому что ни разу не почувствовали себя одинокими. Мы знали: о нас помнят, вся страна смотрит на нас, верит нам. Мы даже не представляли себе, как вырос в считанные дни интерес к полюсу, к Арктике. 28 мая 1937 года у входа в Главсевморпути появилось объявление: "Вербовка рабочей силы на Север не производится". Наши газеты, а затем и зарубежные напечатали письмо, с которым мы обратились в Центральный Комитет нашей партии.

Мы писали: "Десятки лет лучшие люди человечества стремились разгадать тайны центрального полярного бассейна. Это оказалось под силу только великой Советской стране, бросившей на овладение Арктикой свою замечательную технику, начавшей планомерное социалистическое наступление на Север.

...Мы бесконечно гордимся тем, что именно нам поручена величайшая честь первыми работать в районе Северного полюса, утверждая величие и могущество Советской страны. Прекрасно снабженные, с огромным энтузиазмом, с неиссякаемым запасом энергии мы начинаем свою работу... Здесь, среди ледяной пустыни, мы не чувствуем себя оторванными от своей Родины. Мы знаем и верим, что за нами и вместе с нами - великая социалистическая Родина.

7 июня 1937 г.

Северный Ледовитый океан".

От нас ждали работы. И мы взялись за нее. С первого же дня, несмотря на треволнения, вызванные ожиданием самолетов, потекли трудовые будни. Еще в Москве мы договорились: на льдине - принцип единоначалия. Вместе с тем вся работа наша была проникнута истинным демократизмом. Регулярно устраивались совещания, на которых обсуждали план работ, распорядок учебы, жизни. Нам надо было наверстывать упущенное: два месяца в пути, больше двух недель ожидания самолетов - время-то не вернешь.