Лед под кожей

– Я бы сказал, вы давно доразвлекались: компания устала, вино выпито, – замечает язвительно отец. – Домой привези конверт с надлежащим текстом, Лукас. Потому что за каждую минуту этой жалкой вечеринки ты заплатишь.

Ужас. Отец… улыбается! Ничто не выведет его из равновесия. Он не ругается. Не приходит в ярость. Не теряет достоинства. Ничто в нем даже не пошевелится!

– Желаю хорошего Нового года и больше ответственности в будущем, – добавляет он и исчезает с дисплея.

Лукас захлебывается отчаянием.

И снова закрытый аукцион. Лукас размышляет о наказании весь остаток вечера. Весь остаток зимних каникул. По дороге домой. И почти всю следующую ночь. Лишь утром, когда встает реальная угроза встретить отца за завтраком, он вдруг с удивлением понимает, что ничего писать не должен.

Если он решил выйти за рамки, почему не довести дело до конца? Что с ним сделает отец, если он просто ОТКАЖЕТСЯ ПИСАТЬ ВАРИАНТЫ?! Странно. Это никогда еще не приходило ему в голову. Авторитет отца так бесконечен, что о подобной возможности Лукас даже не осмеливался думать.

Он тешится мыслью, что даст отцу пустой конверт, но жаль упускать такой шанс. Так легко старый профессор не отделается. Потому Лукас берет тушь и пишет через весь лист – прямо поперек, большими печатными буквами.

Неся позже свое предложение отцу, он отчасти леденеет от ужаса, отчасти с нетерпением ждет. Какими бы ни были последствия, быть может, хоть это на отца подействует! Конверт он отдает молча, с абсолютно нейтральным выражением лица; главное, не предупреждать врага заранее. Смотрит, как отец его открывает. Как читает.

Там написано следующее:

«ИДИ К ЧЕРТУ! НИЧЕГО ХУЖЕ, ЧЕМ В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ, Я НЕ ПРИДУМАЮ. ДА И ЗАЧЕМ. ТЕБЕ ВСЕ РАВНО НИКОГДА НЕ НАДОЕСТ».

– Смотрите-ка. Вот и оно. Я уже полгода жду, когда ты допустишь эту возможность, – говорит старый профессор и отбрасывает бумагу на стол. – Прежде всего – когда ты рискнешь. – Он откидывается на спинку кресла, складывает руки на груди и с улыбкой смотрит на Лукаса. – Хорошо. Не вступить в игру, когда тебя заставляют, требует смелости. Это весьма существенный шаг на пути к настоящей внутренней свободе.

Чего?! Так отец рассчитывал на это?! Может, даже… ждал этого? Ну конечно. Опять заранее. Старый профессор ведь всегда стоит на вершине холма и смотрит вниз, чтобы равнодушно кивать каждому, кто карабкается наверх. Класс, Лукас, поздравляю, ты сделал шаг! Какая тоска.

Отвращение на миг настолько охватывает Лукаса, что он перестает думать о тактике.