Лед под кожей

– Я тебе скажу, что произойдет! – прошептала она. – Кто угодно из ӧссенского ордена Вечных Кораблей тебе бы сказал! Эта сеть – будто огромный телескоп. Она притягивает к себе мысли. И усиливает их, чтобы они могли пробить колодец планетарной тишины. И сознание Кораблей сосредоточится здесь. Если Аш~шад с Фомальхивы думает, что использует свои способности и мило с Кораблями побеседует, то он чертовски ошибается! – Глеевари отпустила Хэлесси и медленно выпрямилась. – В экстрасенсорной сфере Корабли – это нечто совершенно иное, чем то, что видит человек, когда работает с одной из Них через панель управления. Общее сознание невообразимо сильно. Если Аш~шад попытается это сделать, то умрет. Или потеряет все свои способности. И будет не первым.

Эд Хэлесси не потрудился открыть глаза.

– Думаю, мастер Аш~шад тщательно взвесил все возможности.

Камёлё рассмеялась.

– Не знаю, приходило ли тебе в голову, есть и такая возможность, что мастер Аш~шад тебе врет.

Даже это не нарушило спокойствия Хэлесси.

– Ну конечно. Он не обязан никому говорить правду – потому что никто ему ничего не докажет. – Председатель вдруг рассмеялся. – Однако скрытые мотивы есть у каждого. Посмотри на себя. Ты не затенила протонацию. И не заперла двери.

– И какие скрытые мотивы, по-твоему, меня к этому привели?

– Тебе ничего от меня не нужно. Ты лишь хочешь вынудить фомальхиванина прийти сюда. – Хэлесси покачал головой и наконец посмотрел на нее. – Могу тебя заверить, что он этого не сделает, даже несмотря на меру насилия.

– Вы так договорились?

– Да. Так мы договорились, – ответил он.

И посмотрел ей прямо в глаза.

Камёлё это чуть не снесло. Трёигрӱ установилось и подействовало на Хэлесси в полную силу, словно горячая кислота; нырнуло в его мысль и сбило фокус, как шар для боулинга сбивает кегли. Нитки воли с трудом пытались поднять их и снова поставить в ряд, но барьер давал течь, и мысль открывалась как ракушка на солнце. Только теперь Камёлё отметила, как успешно ему до этого удавалось сопротивляться телепатии. За те несколько минут, что они разговаривали, ничего из его мыслей до нее не донеслось. Зато теперь его память была в свободном доступе.

Она могла оборвать трёигрӱ – но зачем? Это отличная возможность заглянуть Хэлесси в голову. Идти по его следам, вернуться в прошлую неделю, послушать планы. Увидеть что угодно.

Поиски на месте крушения. Эд Хэлесси выполняет свою часть договоренности. Собирание следов, снятие отпечатков. Мониторинг. Повсюду кругом отголоски бури, которая приводит маятник в движение и заставляет его кружиться по странным, невероятным траекториям. Тени существ высоко в небе… материя их непроницаемых мыслей…

Лицо Аш~шада с Фомальхивы, его голос:

– Я знаю, доцент Хэлесси, что есть оговорки. Но намного безопаснее вызвать это в контролируемых условиях. Иначе Корабли будут пытаться снова. И снова. И снова.

Хэлесси судорожно сжимал зубы. Пока он боролся с волной обмороков, Камёлё доставала из его мысли очередные образы.

Святыня Самоцветы. Фомальхиванин с Эдом Хэлесси разглядывают травянистую площадку на утесе над морем, парк за ӧссенским храмом. Обзорная тропа ведет по периметру, повсюду висят таблички «Вход воспрещен», но Аш~шад перепрыгивает через проволочную изгородь. Он избегает служителей храма, которые берегут священное место. Обходит лучи. Прикладывает к ним ладонь.

– Вот что нам нужно, Эдгар. Но без ӧссеан.

Образ был невероятно навязчивым. Реальность приморской святыни затянула Камёлё так сильно, что она почти перестала воспринимать другую, туманно отдаленную реальность собственного тела, неврологической клиники, дрӱэинового аиӧ. Она вдруг пришла в ужас. Как так вышло, что она столь интенсивна? У Хэлесси ведь нет способности к трёигрӱ. Не стоит так глубоко проникать в его воспоминания. Это небезопасно. На это нет времени!