Лёд (СИ)

Лорд Арафинвэ без возражений ушел с братом. Дождаться его возвращения не получилось: усталость от бесконечного, полного неурядиц дня вдруг навалилась на меня, словно вязкая, неподъемная песчаная куча. Я уснула где сидела, привалившись к плечу Тиндала.

Сквозь сон я ощутила смутно, как кто-то уложил и укрыл меня. Но одеяло и плащ нынче были плохой защитой. Холод и сырость без труда проникли в мои сны.

Мне снились промозглые, бесприютные места — высокогорные ледники, глубокие гроты, наполненные густой темнотой, ветреные приморские пустоши. Снилось, что я развожу костер, высекаю огнивом искры, но те одна за другой гаснут под бесконечным серым дождем. Снилось, как, скованная оцепенением, я медленно и неотвратимо погружаюсь в черную ледяную воду. Она уже давит мне грудь, подбирается к губам, вот-вот зальет горло…

Я судорожно вздохнула — и очнулась.

Во сне я сбросила с себя плащ и оттого совсем замерзла. Дрожа, я снова закуталась в отсыревшую ткань, теснее прижалась к Арквенэн, которая мирно посапывала рядом… Но сон не шел ко мне.

От костра по-прежнему доносились голоса. Нашему Лорду так и не дали отдохнуть! Невольно я прислушалась и разобрала, как он говорит устало и терпеливо:

— Подумайте еще. Вы не знаете, какова будет дорога, не знаете, что ждет вас на том берегу. Вы знаете, что бы ни случилось, Владыки не окажут вам помощи. Неужели этого мало, чтобы призвать вас к осторожности?

— Не пугай нас, Лорд Арафинвэ, — в голосе Ингора звучала неприязнь. — Мы слышали все это. Но мы не малые дети, чтобы вечно цепляться за руку Владык и подчиняться их велениям. Они и прежде не очень-то помогали нам. Почему они, Могущества, не остановили Моргота и не отобрали у него Сильмариллы?

— Понятно. Вы собрались одолеть Моргота сами. Однако у тебя семья. Ты уверен, что сумеешь защитить жену и детей, если начнется война? Отправляйся на подвиги, если тебе неймется, но позволь им вернуться домой!

— Почему ты не спросишь меня, Лорд Арафинвэ? — вмешалась Айвенэн. — Мне не нужно мужнино позволение вернуться. Я не собираюсь возвращаться без него! Ты что, хочешь разлучить нас навечно? Кто дал тебе такое право?!

— Я хочу уберечь вас от вечной разлуки… Ладно. Вы не желаете расставаться даже на время. Пусть. Но тогда позвольте мне отвести в Тирион Сулиэль и Соронвэ. Ваши родичи позаботятся о них до… вашего возвращения.

— Ну уж нет! — не сдерживаясь, вскричала Айвенэн. — Это еще хуже! Хочешь забрать у нас детей, воспитать в послушании Владыкам? Долго же им придется ждать нашего возвращения! Разве ты не слыхал слов Мандоса? Нас не допустят в Валинор. Мы не увидим своих детей никогда!

— Ш-ш-ш, милая. Тише, ты всех разбудишь, — мягко сказал Ингор. — Не бойся. Лорд Арафинвэ не заберет Сулиэль и Соронвэ. Мы не его подданные. У него нет права менять судьбы наших детей… Лорд Арафинвэ, не пытайся лукавить с нами. Мы помним слово Мандоса, навечно отлучившего нас от дома. Отныне наш дом там, где семья. Мы не расстанемся с детьми и друг с другом.

Лорд Арафинвэ ответил, помедлив:

— У меня нет подданных. Нет и не было права менять чьи-либо судьбы. Участь ваших детей — в ваших руках. Я тоже помню слово Владыки, помню, что он предрек уходящим муки и скорбь. Заклинаю вас, подумайте — такой ли судьбы вы желаете детям?

— Но Мандос сказал, что будут и те, кто выстоит, — возразил Ингор. — И, если ты так боишься мук и скорби, как же ты отпустил своих детей?

— Я не могу запретить им идти за Феанаро. Они, как и вы, имеют право решать сами. И потому скорби и муки не минуют ни меня, ни вас, боюсь я этого или нет… Что ж. Я не задерживаю вас более. Идите, поразмыслите. У вас еще есть время до начала нового круга звезд.

— Благодарю за участие, Лорд Арафинвэ, — сказал холодно Ингор.

Послышался шорох одежды и звук шагов. Когда он стих, я приподнялась и осмотрелась.

Ингор и Айвенэн ушли. Костер почти угас, в груде пепла еле-еле тлели угольки. Наш Лорд сидел один, ссутулившись, закрыв руками лицо. Что бы ни было предсказано нам, его муки и скорби уже начались.

Вдруг он выпрямился и, обернувшись, сказал ласково:

— Тинвиэль, ты не спишь? Иди сюда. Спроси, что хотела.

Я подошла к нему, но, растерявшись, спросила первое, что пришло на ум:

— Лорд Арафинвэ, ты правда веришь, что мы все погибнем?

Он долго молчал, глядя на слабо мерцающие угольки, и наконец сказал:

— Нет. В это я поверить не могу.

— Почему же ты так боишься за нас?

Он поднял на меня глаза:

— Разве того, что обещал вам Владыка Мандос, мало для моего страха? Пусть погибнут не все, а лишь некоторые – разве этого мало для скорби?

Возразить было нечего. Но смириться с унынием нашего Лорда я не могла:

— Не оплакивай нас до срока, Лорд Арафинвэ. Может, Владыки еще сменят гнев на милость?

— Только если вы сами примете ее.