Леди Элизабет

Элизабет знала, что теперь между ней и троном стоит лишь жизнь королевы, и преисполнилась решимости использовать спокойные дни в Хэтфилде для подготовки к великому служению. Она проводила многие часы наедине с Сесилом, строя планы, составляя списки тех, кто будет ей служить, и вспоминая все уроки, полученные от учителей, усвоенные из книг и собственного опыта, дабы достойно встретить свое грандиозное будущее.

В Хэтфилд прибыл герцог Фериа, которого прислал из Испании Филипп.

– Ваше высочество, мой господин король шлет вам наилучшие пожелания и просит меня засвидетельствовать вам его почтение, – молвил герцог с низким поклоном.

«Удивительно, – подумала Элизабет. – Он даже не собирается убеждать меня выйти замуж за герцога Савойского? Меня чуть не свели в могилу требованиями взять себе мужа! Что-то явно изменилось…»

Внезапно ей все стало ясно. «Филипп знает, что Марии осталось недолго, – сообразила она, – и он предлагает мне свою дружбу как монарх монарху». Ибо Филипп, как и она сама, рассчитывал на корону: его отец-император умирал, и вскоре ему предстояло стать королем Испании.

– Мой господин желает, чтобы вы знали, что он остается вашим другом, – продолжал Фериа, – и надеется со временем на большее.

Элизабет подняла брови. На что намекал посол? Не мог же Филипп предлагать себя ей в мужья при живой и правящей жене? Но что еще могла означать эта реплика? Этим, скорее всего, объяснялось, почему имя герцога Савойского, внушавшее ей ужас, больше не упоминалось. Но выйти замуж за Филиппа! Никогда!

– Передайте своему господину королю, что я была рада видеть ваше превосходительство и благодарю его величество за расположенность ко мне, – молвила Элизабет. – Я готова оказать ему всяческую любезность, если это будет в моей власти.

Однако Фериа на том не закончил.

– Есть еще одна довольно деликатная тема, которую я вынужден затронуть, ваше высочество. Если волею счастливого случая вы когда-нибудь окажетесь во власти, мой господин желает от вас гарантий преданности католической вере.

Элизабет насторожилась.

– Если бы я не знала, что королем движут лишь лучшие намерения, я бы упрекнула вашего господина за подобные речи, – пренебрежительно заметила она. – Королева пока жива, и да продлятся ее годы. Предсказывать ее смерть – измена, и я поэтому не стану ничего обсуждать.

Фериа поклонился и вышел, восхищенный тем, как ловко удалось отделаться Элизабет. Похоже, его господину придется нелегко с этой леди, да и со всей Европой тоже!