Леди из Фроингема

Никаких приказов Грумса, Виктория, само собой, исполнять не собиралась, но тут по ступенькам в холл сбежала Оливия.

– Я так и знала, что вы приедете, инспектор, – сообщила она несколько самодовольно. – Пойдёмте в библиотеку.

– Лучше в кабинет лорда Артура. Мне там как-то привычнее, – возразил Грумс из чистого упрямства и желания настоять на своём.

– Как хотите, – согласилась Оливия, пряча улыбку.

Все трое, включая Викторию, которая так и несла шляпу инспектора на вытянутой руке, вошли в кабинет. Солнце с безжалостной откровенностью высветило нежную бахрому пыли, свисающую с портьер, и у инспектора сразу же засвербело в носу.

Грумс расположился на своём привычном месте, за столом, и Оливии не оставалось ничего другого, как присесть в кресло напротив. Виктория заняла второе свободное кресло, предварительно избавившись от шляпы и демонстративно отряхнув руки.

Молчание нарушил Грумс. Откинувшись на гнутую спинку высокого стула, он сцепил ладони на животе и уставился на Оливию взглядом, в котором ей почудилось равное количество досадливого раздражения и восхищения.

– Ну?! Мисс Адамсон? Мне вас уговаривать, что ли? Я желаю во всех подробностях знать, как так вышло, что вы меня обскакали. Только не вздумайте нести чепуху, что вам всё было ясно с самого начала и дело это проще не придумаешь, – сварливо предупредил он.

Оливия, которую смущал пристальный и весьма недоброжелательный взгляд Виктории, неосознанно села очень прямо, словно прилежная ученица пансиона, отвечающая урок строгому учителю.

– Не буду, инспектор, – пообещала она. – Дело это далеко не простое, и я блуждала в тумане непозволительно долго. Не буду скрывать от вас, что я не сумела бы его раскрыть, если бы не случайность. Преступный план Присциллы был настолько хорош, что она имела все шансы остаться безнаказанной.

– Местный викарий, мистер Рутлинг, после второй рюмки шерри утверждает, что случайность суть проявление вмешательства божественной воли, – перебил её Грумс задумчиво.

Оливия никак не прокомментировала это заявление и после короткой паузы продолжила:

– Изначально меня, как и вас, инспектор, ввело в заблуждение поведение леди Элспет и её сыновей и невесток.

– Что вы имеете в виду? – буркнул Грумс, поднимая взгляд от листа бумаги, который по привычке принялся вертеть в руках.

– У леди Элспет было доброе сердце, она была щедрой и стремилась помогать тем, кто нуждался в этом. Но она была не лишена и известной доли ехидства. Её выводили из себя попытки сыновей диктовать ей свою волю и осуждение невесток за неразумные, по их мнению, траты. После гибели мужа леди Элспет впервые получила возможность вознаградить себя за годы подчинения его воле, и отказываться от жизненных благ в угоду родственникам она вовсе не собиралась. Получив в единоличное пользование семейный капитал Понглтонов, она дразнила сыновей, сталкивала лбами невесток и наблюдала за всем этим с нескрываемым удовольствием. Это противостояние придавало её жизни остроту, но сильно злило окружающих. Потому в первый круг подозреваемых я включила только Джорджа, Седрика, Викторию и Присциллу. У каждого из них, как мне тогда казалось, был мотив желать леди Элспет зла.

Виктория издала шумный вздох, но, на удивление, сдержалась и ничего не сказала.

– Почему вы не поверили, что леди Элспет умерла от естественных причин? – поинтересовался инспектор.

– Записки, – лаконично пояснила Оливия. – Мне было сразу понятно, что записки нужны для отвода глаз. Я точно знала, что не писала их, и то, что кто-то решил воспользоваться моим присутствием в поместье и подставить меня, говорило о злом умысле. Присцилла решила перестраховаться и написала записку от моего имени не только для леди Элспет, но и для Адель Хигнетт, которая на тот момент была известна всем как Бернадетта, вдова Монтгомери Понглтона. Убийце было необходимо отвести подозрения от себя, ведь она уже знала, что леди Элспет будет не единственной жертвой. Присцилла на всякий случай решила обеспечить себе алиби, и, пока Адель покорно сидела в оранжерее, она сделала вид, что всюду ищет её, а сама тем временем получила возможность проникнуть в часовню и дождаться там леди Элспет.

– Что ещё за Адель Хигнетт?! И причём здесь Бернадетта? – выдержка изменила Виктории, но инспектор крайне неучтиво прервал её:

– После! – приказал он. – Об этом после, если не возражаете. Как она провернула всё с леди Элспет? – обратился он к Оливии. – Признаться, я не до конца понял, при чём тут грибы. На предварительном допросе Присцилла обходила эту тему стороной, хоть и призналась в совершённых преступлениях. А херес? Вы ведь о хересе с ней говорили?

– Да, инспектор, – кивнула Оливия и зябко повела плечами, хотя в кабинете старого лорда не было сквозняков. – Я же говорю: план Присциллы был почти безупречен. Не знаю, известно ли вам…