Леди из Фроингема

– Присцилла заранее соорудила её из простыней и песочных грелок, а потом подвесила на крюк, на котором много лет назад повесилась её мать. Эту картину и увидела леди Элспет, когда вошла в часовню, и увиденное стало для неё потрясением. К этому моменту она уже едва стояла на ногах, и исход был предрешён. Всё случилось быстро. Присцилле только оставалось снять куклу и спрятать её. Действовать ей пришлось второпях, чтобы не отсутствовать слишком долго, а лестницы, которую она предварительно спрятала в зарослях возле часовни, там уже не было. Накануне ее обнаружила Виктория и попросила Хигнетта унести её в дом, поэтому Присцилла просто-напросто сдёрнула куклу с крюка, отчего на нём и остались нити от верёвки. Позже, когда я застала в конюшне детей, играющих с куклой, картина убийства сложилась сама собой. Вот только я ещё не знала, что именно использовал убийца, чтобы спровоцировать сердечный припадок у леди Элспет.

– А Джордж? Что она сделала с ним? – Виктория задала вопрос, глядя на Оливию в упор, и инспектор, при всей своей резкости, не решился прервать её. – Я хочу знать, как она поступила с ним.

– Джордж был одной из главных намеченных Присциллой жертв. Он стоял на пути к Мэдлингтону, и, пока он был жив, Присцилла никогда не смогла бы стать хозяйкой замка. С ним она расправилась без всяких сожалений, – Оливия заколебалась, подбирая слова, которые не ранили бы чувства вдовы, и Грумс пришёл ей на помощь в свойственной ему бестактной манере.

– Херес, удар по голове и грибы?

– В другой последовательности, инспектор. Сначала грибы за ужином, а потом уже всё остальное. Под надуманным предлогом она пригласила его обсудить дела поместья и принесла с собой бутылку хереса, изъятую при осмотре кухаркиной комнаты. Джордж был здоровым, крупным мужчиной, и «чернильный колпачок» не сразу оказал на него действие. Присцилла учла и это – заманив его в часовню, ей пришлось ударить его по голове песочной грелкой, после чего она заперла дверь, высыпала песок на пол, спрятала холщовый мешок за распятием и покинула часовню через подземный ход. Месть её сполна удалась. Криков Джорджа никто не услышал. Он умер только к утру, но к этому времени уже не мог указать на убийцу.

– Да уж, – вздохнул инспектор. – На редкость жестоко. Доктор Мэтьюсон сказал, что ногти на его руках были обломаны, а горло от крика…

– Я осмотрела часовню сразу после того, как всё случилось, – чуть повысила голос Оливия, не желавшая, чтобы инспектор обсуждал подробности гибели Джорджа при Виктории. – На полу хрустел песок. За распятием я обнаружила пустой полотняный мешок. Его скомкали и засунули за перекладину, а повреждённая паутина указывала на то, что это произошло совсем недавно. В противном случае хозяин паутины успел бы ликвидировать ущерб.

– А брошь? – хрипло спросила Виктория. – Зачем Присцилла украла мою брошь и вложила ему в руку?

– Чтобы вас заподозрили в убийстве мужа, конечно. Присцилле было хорошо известно, что в вашей семье есть некоторые разногласия, и она вновь перестраховалась. Это и стало первой её ошибкой.

– Почему? – быстро спросил инспектор.

– Потому что эта деталь была настолько лишней… – Оливия осуждающе покачала головой. – С этого момента я начала подозревать буквально всех – Оскара Финча, Анну, Адель-Бернадетту, Хигнетта и даже мисс Прайс.

Не оборачиваясь, Оливия почувствовала, как её слова задели Филиппа за живое.

– Каждый из них мог быть ребёнком Айрин Шепли, – продолжила она, – и каждый мог мстить за неё. По возрасту они все подходили на роль незаконнорождённого отпрыска лорда Артура. Однако как я ни пыталась выяснить, кто же родился у Айрин – мальчик или девочка…

Дверь снова распахнулась, на этот раз без стука, и вошли Оскар Финч, Адель Хигнетт, прижимавшая к себе крепко спящего младшего сына, и Анна, ведущая за руку старшего, Робера.

Инспектор хотел было разразиться гневной отповедью, но Оскар Финч прижал палец к губам и укоризненно кивнул в сторону спящего малыша. Тогда Грумс вскочил из-за стола и, подбежав к двери, запер её, хотя никакой необходимости в этом уже не было – все, кто находился в Мэдлингтоне, собрались здесь, и никогда ещё в тесном кабинете старого лорда не было так многолюдно.

– Чёрт знает что такое, – пробормотал инспектор, протискиваясь к столу мимо вновь прибывших. – Знал бы я, что так будет, вызвал бы вас, мисс Адамсон, в полицейский участок.

Виктория, поколебавшись, уступила место в кресле Адель Хигнетт, тут же устроившейся в нём с обоими мальчиками, а сама пересела к Седрику, на диван, и недовольно зажмурилась, когда солнце принялось скользить по её лицу. Финч устроился рядом с Хигнеттом, Анна притулилась на крошечном вертящемся стуле возле глобуса, и все вдруг обратили внимание на то, что она сменила передник и наколку горничной на выходное платье, и глаза её не опущены скромно, как и подобает прислуге, а смотрят на всех с насмешливым вызовом.

Когда все расселись, Грумс обвёл всех присутствующих недовольным взглядом и жестом велел Оливии продолжать.