Леди Каладана

– Я знал, что вы способны проникать взглядом в глубь явлений. В том, чего я добился, есть определенные тонкости и подтекст. Из всех нитей ткется одно полотно. Теперь, когда вы, товарищ, присоединились к нам, у нас появились новые волокна, которые можно вплести в нашу ткань, теперь мы сможем добиться большего.

Лето продолжал осторожничать.

– Что у вас на уме? Я согласился говорить с вами и людьми, которые настроены так же, как вы.

– Мы уже оставили пустые дискуссии, Лето Атрейдес, – огрызнулся Якссон. – Даже моя мать поняла, что десятки лет пустопорожней болтовни не позволили и не позволят ничего достичь. Я запланировал новую, тяжелую, но запоминающуюся демонстрацию.

Они одновременно посмотрели на затянутое облаками небо планеты Элегии.

Взгляд Якссона затуманился. Его переполняли планы.

– И вы, Лето Атрейдес, поможете мне осуществить эту задумку.

* * *

Никакой план ничего не стоит, если он не удался.

Барон Владимир Харконнен

Расследование продолжалось, и чем сильнее Шаддам давил и требовал ответов, тем более сомнительными становились результаты. Якссон Ару не оставил никаких улик после взрыва корабля с сокровищами.

В императорском дворце главным занятием Шаддама стали попытки успокоить разгоряченную публику, остудить горячие головы аристократов Ландсраада, оказавшихся настолько безрассудными, что обратились против него, а не против разнузданного мятежника. Надев личину скорби и стоя рядом с печальной Императрицей Арикатой, Шаддам сделал публичное заявление, что намеревался разделить сокровища между верными подданными. Но он даром потратил красноречие; ему никто не поверил. Лорд Раджив Лондин воспользовался этой возможностью и выступил с очередной филиппикой в адрес Дома Коррино.

Шаддам понимал, что лучший способ погасить недовольство – это арест главаря мятежников и доставка его в поврежденный дворец, где его подвергли бы такой мучительной казни, что померкло бы впечатление от устроенных им спектаклей.

Но даже прожженные следователи корпуса сардаукаров зашли в тупик. Все оказалось уничтоженным – список личного состава экипажа фрегата, перевозившего деньги, документы о передаче соляриев в трюм фрегата, список личного состава транспортного контроля. Члены экипажа погибли во время взрыва, а некоторые из них наверняка участвовали в заговоре. Шаддам не сомневался, что они угнали судно из транспортного узла и направили его в самоубийственную атаку; но следствие не смогло найти имен.

Бесчисленные солярии блестели в зоне взрыва, но все остальное расплавилось и превратилось в шлак, смешанный с остатками сгоревшего судна. Так как монеты не имели собственной стоимости и ценность их обеспечивалась имперским казначейством, не было смысла извлекать из них драгоценный металл. Шаддам просто отчеканит новые.

Сложные системы контроля и электронная запись событий, происходящих в транспортном узле Кайтэйна, отключились, как только Император начал произносить речь с балкона крыла Шествий. Измотанный персонал работал на пределе сил, чтобы восстановить работу системы; они так увлеклись, что не сообщали о неполадке до тех пор, пока не стало слишком поздно. Пять кораблей конфигурации, похожей на фрегат с сокровищами, находились на причале или отвалили от него приблизительно в то же время, но все записи о них тоже оказались уничтоженными.

Шаддам увеличил численность команды следователей, требуя ответа. Но сильнее всего он хотел заполучить Якссона Ару.

Секретное путешествие Гарни в имперскую столицу задерживалось уже на несколько дней из-за замены лайнера. Гарни оказался запертым в космопорте планеты Пармантье, растерянный, расстроенный, но не имевший права ни привлечь к себе внимание, ни отправить сообщение на Каладан.

По громкой связи в зале транслировали извинения Космической Гильдии, громко звучащие под сводами старого зала ожидания. Гарни меланхолично перебирал струны бализета и старался не злиться. Между тем шли часы. В зале толпилось огромное количество пассажиров.

Колеблющееся голографическое изображение представителя Гильдии в серебристом костюме замогильным голосом обратилось к тысячам пассажиров, планы которых оказались безнадежно нарушены:

– Благодарим вас за терпение, пока мы переделываем расписание лайнеров. Несколько наших крупнейших судов в настоящее время ремонтируются и совершенствуются. Вас отправят к местам назначения при первой же возможности, как только станет доступен освободившийся лайнер.

Пальцы Гарни извлекли из струн нечто какофоническое. Герцог уже отбыл на встречу с Якссоном Ару, но Шаддам еще не знал его истинных мотивов.

– Эти изменения в расписании временные, – уговаривал представитель Гильдии.

Щедро пересыпая речь терминами, он объяснял, что некоторых пассажиров – очевидно, включая Гарни, – отправят транзитными окольными маршрутами.

– Окольными маршрутами? – проворчал Гарни, когда изображение представителя Гильдии растворилось в воздухе.

– Все пути ведут к сердцу человеческому, – процитировал он. – И к сердцу Империи.