Леди, лёд и пули

— У многих людей плохая память на числа. Когда они заказывают сейф, то просят приготовить комбинацию из трех чисел по таблице умножения. Ну, скажем: пять, десять, пятнадцать. Или: четыре, восемь, двенадцать. Или: шесть, двенадцать, восемнадцать. Примерно так. Но очень редко доходят до девятки. «Девятка» — это о-го-го! Сколько будет трижды девять? — спросил он Клинга.

— Двадцать семь, — ответил Клинг.

— Да, это исключение лишь подкрепляет правило. Ну, давайте испробуем его.

Начиная испытывать комбинации из таблицы умножения, он сказал:

— Не знаете день рождения того человека?

— Нет, — сказал Браун.

— Потому что люди иногда используют даты рождения. Все, что легко запомнить. Ну, предположим, что он родился 15 октября 1926 года. Тогда комбинация будет такая: пятнадцать влево, девятнадцать вправо и двадцать шесть снова влево. Но вы не знаете день его рождения?

— Нет, — сказал Браун.

— Поглядите на телефон вон там. Что это за цифры на нем?

— Что? — спросил Браун.

— Телефонный аппарат. По которому я сейчас говорил. На письменном столе. Какие там первые шесть цифр? Иногда они используют первые шесть цифр своего телефонного номера.

— Вы хотите, чтобы я их списал? — спросил Браун.

— Да, перепишите их. Я пока еще только проверяю «шестерку» по таблице. Обычно я дохожу только до «одиннадцати», далее таблицы становятся слишком каверзными. Кто, к черту, знает, сколько будет трижды четырнадцать? — спросил он.

— Сорок два, — сказал Клинг, и Турбо кисло посмотрел на него.

— Хорошо, дайте мне тот телефонный номер.

Браун передал ему листок бумаги, на котором записал первые шесть цифр номера. Турбо испытал их.

— И тут не повезло, — сказал он. — Ладно, теперь вступает в дело тяжелая артиллерия. — Он открыл чемоданчик, извлек молоток и пробойник. — Самые лучшие взломщики в нашем городе работают в отряде «Сейфы и замки», — гордо сказал он и одним коротким ударом сковырнул цифровой диск. — Похоже на шпиндель, — сказал он. — Выясним через минуту. — Он начал колотить по обнажившемуся шпинделю. Шпиндель стал расплющиваться под ударами молотка. — Здесь перед вами то, что называется денежным ящиком. Это означает, что он сделан из толстых стальных листов с противоударным шпинделем, с медным листом внутри дверцы, чтобы ацетиленовая горелка была бесполезна. Если бы я знал, что увижу, то притащил бы нитроглицерин. — Он вдруг улыбнулся. — Я шучу. Самые лучшие взломщики в наши дни почти никогда не применяют взрывчатые вещества. Я только должен отогнуть сталь, пока не расковыряю достаточно широкую дыру, в которую войдет лапчатый лом. Когда доберусь до замка, я смогу его освободить и открыть дверцу. Устраивайтесь поудобнее. На это уйдет какое-то время.

Клинг взглянул на часы. Было десять минут пятого, а он обещал Эйлин, что встретит ее в пять. Он подумал, не позвонить ли ей, но решил не звонить.

— Нельзя ли чем-то посветить? — спросил Турбо.

Браун нажал выключатель на стене.

Турбо принялся за работу.

Он открыл сейф через двадцать минут. Судя по всему, он был очень доволен собой. Браун и Клинг горячо его поздравили, а потом встали на корточки, чтобы заглянуть внутрь.

В сейфе было не так много драгоценных камней. Несколько мешочков с рубинами, изумрудами, сапфирами, и один — с алмазами. Но на полочке в глубине сейфа лежали аккуратные пачки купюр. Всего детективы насчитали триста тысяч долларов сотенными банкнотами.

— Мы явно ошиблись в выборе профессии, — сказал им Турбо.

* * *

Детектив Ричард Дженеро стал неохотно снимать телефонную трубку после того, как два дня назад опрометчиво накричал на капитана из центра. Никогда не угадаешь, кто на другом конце провода. В этом таинство телефона. Но это не единственное таинство в жизни. Поэтому мать постоянно советовала ему не совать нос в чужие дела. Подобный совет представляется нелепым, если он обращен к полицейскому. Ведь работа полиции заключается как раз в том, чтобы совать нос в чужие дела. Когда во вторник в шестнадцать тридцать на столе Кареллы зазвонил телефон, Дженеро не бросился к нему. Карелла находился в другой стороне комнаты детективов: он надевал пальто, собираясь выйти. А если звонит опять тот капитан? Кажется, Карелла с капитаном — добрые друзья. Карелла много смеялся, когда он разговаривал с капитаном по телефону. А если капитан опять накричит на Дженеро? Телефон продолжал звонить.

— Снимет трубку кто-нибудь наконец? — застегивая пальто, крикнул через комнату Карелла.

Поскольку, кроме Дженеро, никого в комнате не было, то он быстро снял трубку, но не прижал ее к уху, опасаясь крика капитана.

— Алло! — произнес он, не желая называть свое имя.

— Попросите, пожалуйста, детектива Кареллу, — сказал голос на другом конце провода.

— Можно узнать, кто это? — осторожно спросил Дженеро.

— Передайте ему, что это Дэнни, — сказал голос.

— Да, сэр, — сказал Дженеро. Он не знал, кто такой Дэнни: тот же капитан, что звонил в воскресенье, или еще какой-нибудь капитан. — Стив! — крикнул он. — Это Дэнни.

Карелла подошел к своему столу.

— Почему телефон звонит всегда, когда я собираюсь выходить на улицу? — воскликнул он.