Леди-пират

— Чтобы Мери Рид свалилась со сходней? — только и бросил уже на ходу Кривоногий.

У Корнеля сжалось сердце. Предположение и в самом деле было неправдоподобным. Мери лучше всех на «Бэй Дэниел» переносила качку, лучше всех умела распознавать опасность.

Корнель поднялся на бак, где стоял Клещи.

— Снимаемся с якоря, — приказал он. — Дункан и Баркс займутся остальным.

Ему достаточно было переглянуться с Барксом, стоявшим на мостике, чтобы они друг друга поняли.

— Куда идем, капитан? — спросил Клещи.

— Возвращаемся, — коротко ответил Корнель. — Приготовься встать к рулю. Я спущусь к ней.

Клещи кивнул, и Корнель спустился в твиндек, где располагался лазарет. Мери уже сидела. Она пришла в сознание, и теперь ее трясло, она куталась в одеяло и с благодарностью глотала ром, которым поил ее сын. Кривоногий тем временем обрабатывал скверную рану на голове Мери, под волосами. Лицо утопленницы все еще было синеватым, глаза лихорадочно блестели. Вокруг нее заканчивали перевязывать других раненых.

— Ну и напугала же ты нас, принцесса, — сказал Корнель, донельзя обрадованный тем, что Мери пришла в себя.

— Прости.

— Где она? — раздался голос ее спасителя.

— Здесь, Антуан.

Раймон показался на верхней ступеньке, но так и остался стоять, опираясь на поручни, в нескольких шагах от стола, на котором сидела Мери, пока ей зашивали рану.

— В следующий раз, как захочешь искупаться, Мери, предупреди меня заранее, — подмигнул он ей. — Сам выберу тебе местечко.

— Спасибо, — просто ответила она.

— Не за что.

Он уже повернулся, чтобы уйти, и тут Мери снова стало плохо. Она выронила стакан, ром разлился по полу, и Никлаус-младший едва успел протянуть руку, чтобы подхватить мать и не дать ей свалиться следом.

И снова взгляды Корнеля и Кривоногого встретились. Но оба промолчали, чтобы не пугать Никлауса-младшего.

— Что с моей матерью? — в недоумении спросил тот.

— Такое часто случается при подобных ранениях. Ничего страшного, мальчик мой. Положи-ка ее на живот, чтобы я мог закончить шов.

— Пойди-ка теперь займись делом, — приказал ему Корнель, едва Никлаус уложил Мери. — Незачем тебе торчать у ее постели. Мери Рид вышла из того возраста, когда за ней надо присматривать.

— Но ты…

— А мне надо кое-что решить с Кривоногим насчет лекарств, которые мы взяли на галионе.

Никлаус не поверил и все же повиновался, поскольку доверял Корнелю.

Мери застонала от боли, когда врач полил рану спиртом. Она открыла глаза и, почувствовав укол иглы, стиснула зубы.

— Все, можешь переворачиваться.

Тем не менее Мери еще несколько секунд полежала, прежде чем повернуться на спину. Положив руку ей на лоб, Кривоногий без предисловий спросил:

— И давно?

— Что давно?

— Жар у тебя давно? — с досадой вздохнув, повторил он.

— После выкидыша стал появляться. Нет, — вдруг сообразила она. — Перед тем. Как раз перед тем.

— А обмороки?

— Я что, теряла сознание?

— Тогда, на сходнях. И теперь, только что.

Мери смутно припомнила, как ее затянуло в черную дыру.

— Это в первый раз, — ответила она.

Кривоногий принялся ощупывать Мери через одеяло. Когда его пальцы добрались до лобка, она поморщилась.

— Раздерни-ка занавески, мне нужен свет, — приказал судовой врач Корнелю; тот поспешил исполнить распоряжение. — Извини, Мери, но мне надо осмотреть тебя как следует.

— Доставь себе удовольствие, — со слабой улыбкой откликнулась больная.

По совершенно необъяснимой причине она с каждой минутой чувствовала все большую усталость.

Кривоногий откинул одеяло. Ему не потребовалось много времени на то, чтобы поставить диагноз. Снова прикрыв Мери, он сделал Корнелю знак отойти вместе с ним подальше, чтобы она их не слышала.

Остановились под лестницей.

— У нее там заражение, — озабоченно проговорил доктор.

— То есть?

— Последствия выкидыша. Кусок плаценты не вышел.

— Это опасно? — спросил Корнель, как будто еще можно было сомневаться, глядя на выражение лица Кривоногого.

— Очень. Прежде всего надо помешать инфекции распространиться. Я прооперирую Мери и все почищу. Но ты должен знать. Если она и выкарабкается, мало надежды на то, что еще сможет рожать.

Корнель горестно покачал головой:

— Спаси ее. Остальное не имеет значения.

— У меня на борту для этого недостаточно иезуитского порошка[13].

— Мы держим курс на запад. Завтра вечером будет виден остров Черепахи, — заверил его Корнель.

Кривоногий дружески положил руку на его культю:

— Я сделаю все возможное, но мне не нравится, как обернулось дело. Из-за раны на голове Мери потеряла много крови. Оперировать ее в таких условиях рискованно. Но и откладывать тоже нельзя.

— Ты знаешь, что я тебе полностью доверяю. Чем могу помочь?

— Молись, — ответил Кривоногий. — Молись, чтобы ветер не стих.

К счастью, их и на следующий день не покинула удача. Ветер продолжал дуть с прежней силой, судно быстро летело по спокойному морю. Кривоногий поднялся на палубу, чтобы предупредить Корнеля о том, что готов оперировать и требует его не беспокоить. Приказ был отдан, на судне воцарилась тишина, которую нарушали только одинокий человеческий голос и плач скрипки.