– Я не могу подобрать точных слов, но думаю, что ты чувствовала себя… не знаю, как сказать… в общем, отгороженной от мира. Или оказавшейся меж двух миров. Ты больше не миссис Шварц. Но ты и
– Не просто перед, а чтоб указали автором. – Когда она передала Бобу Бауэру то, что удалось узнать про Корвина, отдала собственный материал, газета напечатала ее имя курсивом перед статьей.
Может, она выбрала Ферди как раз потому, что по закону штата Мэриленд брак между ними запрещен? Может ли она вообще сказать, что выбрала его? Они прятались в ее квартире – от чего? Этого она не смогла бы сказать. Милтона она не боялась. Собственно говоря, ей нравилось фантазировать о том, как Милтон узнает, что у нее есть любовник,
Но Сет не должен этого узнать. Мальчик-подросток не смог бы смириться с тем, что у его матери есть любовная связь. Что же произойдет, когда она наконец будет разведена, когда снова окажется в реальном мире, каким бы он сейчас ни был? Выйдет ли замуж еще раз? Хочется ли ей? Может быть. Скорее всего. Но сейчас ей хочется только
Эдна. Щеки вспыхнули, когда она подумала о том, с каким пренебрежением эта женщина отнеслась к ней, с какой легкостью отделалась от нее.
Лежа в кровати с Ферди, она ничего ему об этом не сказала. Ни о своем разговоре с Эдной, который она считала безобразным. Ни о том, что для осуществления своих амбиций она будет обхаживать мужчин, хотя это вызвало бы его ревность, что польстило бы ей. Если Ферди и есть ее заключительный аккорд, она была бы рада его ревности и даже требовала бы ее. Как и в случае с Милтоном.
Вот только Ферди не может быть ее заключительным аккордом. Даже если бы это было разрешено законом – но это не разрешено, только не в Мэриленде. Это не ее вина, и она не может этого изменить, даже если бы и хотела.
Они опять занялись любовью. Около трех ночи она почувствовала, что он собирается уходить. Погладил ее по голове и поцеловал еще раз.
Она подумала:
Нет, напомнила себе Мэдди. Надо обхаживать мужчин.
Бой-баба
Тушу сигарету в стоячей металлической пепельнице в женском туалете. Большинство окурков в ней мои. Остальные женщины в «Стар» давно смирились с тем, что этот женский туалет, один из всего лишь двух на нашем этаже, – мои частные владения. Он мелок, непригляден и утилитарен. Как и я сама, сказал бы кое-кто. Но только не мне в лицо.
Я иду к моему столу и начинаю звонить: для материала, который я планирую сдать вечером. Начальству не нравится мой график, но я слишком хорошо делаю свою работу, чтобы они решили заставить меня изменить его. Но жалуются.