Ледовый поход Балтийского флота. Кораблекрушение в море революции

Другое дело, что в таком случае наш герой оказался бы «калифом на час» – лишь один моряк-политик, А. В. Колчак, смог продержаться у власти больше года. Все остальные приходили к власти на 1–3 месяца, после чего их сметала волна «генеральской контрреволюции», как Г. М. Веселаго в Мурманске, или турецкая интервенция, как В. В. Леммлейна в Баку. Полагаем, что в глазах «настоящих» белых вроде Н. Н. Юденича, А. И. Деникина или того же А. В. Колчака А. М. Щастный был слишком «запачкан» работой с комитетами, с матросскими представителями и комиссарами. Впрочем, он мог сохранить «технический» командный пост – ведь командовал же М. П. Саблин белым Черноморским флотом при А. И. Деникине и П. Н. Врангеле, несмотря на то что некоторое время возглавлял красный Черноморский флот в 1918 г.

У А. М. Щастного могла быть и другая судьба – он мог пойти по пути В. М. Альтфатера и Е. А. Беренса, стать «честным военспецом», продолжать командовать Балтийским флотом, быть может, даже до конца Гражданской войны. Понятно, что в 20-е гг. он должен был бы уйти на преподавательскую работу и его жизненный путь, вероятно, закончился бы так же, как у А. В. Нёмитца – в 60-е г., советским вице-адмиралом. Был возможен и более скромный вариант – однокашники А. М. Щастного по МК капитаны 2 ранга В. В. Селитренников, Николай Васильевич Третьяков (1880–1942) и Григорий Николаевич Оленев (1880 – после 1944) стали в конце 30-х гг. капитанами 1 ранга советского ВМФ. Разумеется, не исключен был и вариант гибели в 1937–1938 гг., как это произошло с В. В. Селитренниковым. Возможны были и экзотические судьбы – ведь стал же однокашник нашего героя капитан 2 ранга Анатолий Михайлович Толстопятов (1878–1945) архиепископом Молотовским (Пермским) и участником выборов патриарха в 1943 г.

Если бы отставка А. М. Щастного была принята Л. Д. Троцким в конце мая 1918 г., он мог бы уехать на Украину и сложить голову в боях с петлюровцами, как его однокашник по МК и сослуживец по штабу Балтийского флота князь М. Б. Черкасский, а мог бы оказаться в эмиграции и доживать свой век где-нибудь во Франции, зарабатывая на кусок хлеба шофером такси, как контр-адмирал Ю. К. Старк. Эмигрантская судьба могла занести А. М. Щастного в военно-морскую академию какой-нибудь небольшой страны, и там он мог стать идейным отцом десятков молодых морских офицеров – ведь стал же контр-адмирал А. Д. Бубнов профессором Югославской морской академии и виднейшим теоретиком югославского флота. Капитана 2 ранга князя Язона Константиновича Туманова (1883–1955) судьба забросила еще дальше – он окончил свои дни капитаном 2 ранга парагвайского речного флота, успев повоевать за эту латиноамериканскую страну в начале 30-х гг. А однокашник А. М. Щастного граф А. Г. Кейзерлинг даже командовал латвийским флотом, но для этого надо было родиться на территории будущей Латвии, так что такая судьба не ждала нашего героя.

Однако А. М. Щастный сам выбрал свою судьбу. Оценивая его короткую политическую биографию, следует признать, что он совершил несомненный подвиг, выведя Балтийский флот из Гельсингфорса и сохранив для Родины 236 боевых кораблей и вспомогательных судов. 3 линкора и 11 эсминцев, прошедших Ледовый поход, участвовали в Великой Отечественной войне, причем спасенные под руководством А. М. Щастного линкоры были единственными кораблями своего типа в СССР.

Мы уже обращались к теме качественного изменения вооруженных сил в революционную эпоху, когда «традиционная» армия, характерная для стабильного политического режима, сменяется «революционной»^[976]. В «революционной» армии резко возрастает роль харизматичного военного вождя, который строит вокруг себя «дружину» преданных сторонников^[977]

. Эти люди скорее служат своему вождю, чем далекому правительству. Сам же вождь чувствует себя способным устанавливать и свергать власть по своему выбору. Понятно, что в такой ситуации успешный полководец, с одной стороны, укрепляет политический режим, которому служит, поскольку громит его врагов, но с другой стороны, может этот режим свергнуть. Пример Наполеона Бонапарта был у всех перед глазами. Поэтому чем успешнее и популярнее полководец «революционной» армии, тем он опаснее для собственного правительства.

На наш взгляд, А. М. Щастный был не просто потенциально опасен для власти из-за своей популярности, он предпринял реальные шаги к подготовке антисоветского восстания в Петрограде.

Советские карательные органы во время Гражданской войны (да и позднее) нередко наносили удары вслепую или почти вслепую, поскольку у них не было ни сил, ни времени на ведение полноценных оперативных разработок. Тем не менее зачастую эти удары оказывались эффективны и срывали планы врагов Советской власти. Но судебные процессы, проводимые в это время, не могли убедить сторонников «юридического» подхода. Доказательства виновности зачастую оказывались надежно спрятаны в заграничных архивах или в памяти уцелевших заговорщиков и только сейчас всплывают на свет.