Ледовый поход Балтийского флота. Кораблекрушение в море революции

Политическая оппозиция большевикам яростно протестовала. Меньшевики приняли резолюцию, в которой говорилось: «При всех ужасах большевистского режима, порождающего кровавые самосуды, узаконяющего и поощряющего бессудные расстрелы по постановлению комиссии Дзержинского и даже любого большевистского комиссара, – при всех этих ужасах казнь по суду на основании первого приговора только что учрежденного Верховного Революционного] Трибунала является позорнейшим актом политической мести и насилия, грубым попранием даже б[ольшевист]ских законов»^[973]. Подобную резолюцию приняло и ЧСУФЗП

^[974].

Сомнения в целесообразности расстрела были и у большевиков. Как вспоминал писатель Л. В. Никулин, вскоре после исполнения приговора над А. М. Щастным Л. М. Рейснер сказала: «“Мы расстреляли Щастного”. “Мы” она сказала твердо и несколько вызывающе. Так говорили в то время немногие революционеры-интеллигенты»^[975]

.

Бурные события Гражданской войны быстро заслонили историю жизни и смерти А. М. Щастного и сделали ее малоактуальной для современников.

Заключение

Подведем итог короткой, но яркой политической биографии А. М. Щастного. Он был представителем сравнительно редкого типа флотских офицеров, которые не только нырнули в море политики в 1917 г., но и достаточно энергично плыли по его бурным волнам, пытаясь играть роль лидера. Морские офицеры, проявившие себя как политики во время революции и Гражданской войны, распадались на две возрастные группы. А. М. Щастный вместе с В. М. Альтфатером, А. В. Колчаком и М. П. Саблиным принадлежал к старшей. Этим офицерам было около сорока, за их плечами лежали двадцать лет службы престолу и отечеству и Русско-японская война. Они стояли на пороге получения адмиральских чинов даже в том случае, если бы революции не случилось, а А. В. Колчак успел получить адмиральские погоны от Николая II. Их младшим коллегам по военно-морскому цеху и по политической стезе, Г. М. Веселаго, В. В. Леммлейну, Г. Н. Лисаневичу и Ф. Ф. Раскольникову, было чуть за двадцать, до 1917 г. у них не было значимого прошлого. Едва став мичманами или лейтенантами, они были подхвачены революционной волной и вынесены ею в политические лидеры. Заметим, что «старшие» офицеры-политики, несомненно, были житейски опытнее и «хитрее» своих младших товарищей. Им удалось довольно долго играть заметную политическую роль, тогда как «лейтенанты от политики» промелькнули, как метеоры. Всех их объединяло умение вести за собой людей и сплачивать их в ситуации, когда устойчивые государственные структуры вдруг исчезли и вокруг воцарился хаос.

А. М. Щастному удалось стать лидером Балтийского флота в условиях его отступления из Финляндии. Он построил систему управления флотом, позволявшую ему лично «сохранять невинность» в течение марта – мая 1918 г. и преследовать собственные цели. Очевидно, что целью для него было достижение величия России – восстановление ее границ путем продолжения войны с Германией вместе с союзниками до победного конца и восстановление внутри нее «порядка» путем свержения большевиков – немецких агентов и опасных социальных экспериментаторов. Мы полагаем, что А. М. Щастный был далек от мысли о возвращении монархии, скорее разделяя народнические, республиканские идеалы.

В стремлении к этим целям он не был одинок – наиболее крупной политической силой, смотревшей на мир примерно так же, были правые эсеры, развернувшие бурную нелегальную деятельность весной-летом 1918 г. и положившие начало полномасштабной гражданской войне созданием своих правительств летом-осенью 1918 г. в Самаре, Омске и Архангельске. Очевидно, что у этого курса была сравнительно массовая опора среди части крестьянства, мелкой буржуазии и интеллигенции.

Вполне возможно было другое развитие событий в Петрограде в мае 1918 г. Нельзя было исключать возможность того, что Г. Е. Зиновьев поддастся аргументам военных специалистов на совещании 9 мая и пойдет путем председателя Мурманского совета А. М. Юрьева, ставшего марионеткой в руках старшего лейтенанта Г. М. Веселаго, или просто согласится на строительство «народной» армии без комиссаров. В этом случае через несколько месяцев Петроградская коммуна была бы свергнута военными, как это случилось в Омске в ноябре 1918 г. Возможен был и более простой вариант – в середине мая Балтийский флот мог поддержать идею «морской диктатуры», которая сразу возводила А. М. Щастного в роль фактического диктатора Северо-Запада России.