Ледовый поход Балтийского флота. Кораблекрушение в море революции

На допросе 8 июня 1918 г. А. М. Щастный заявил, что после того как он вступил в исполнение обязанностей командующего флотом, он, «с согласия главного комиссара и Совета комиссаров, установил в качестве постоянного учреждения Совет флагманов»^[219]. Таким образом, речь идет отнюдь не об избрании А. М. Щастного Советом флагманов, но напротив, об учреждении им этого органа. Мы полагаем, что версия о выборах командующего флотом на Совете флагманов закрепилась после издания первого систематического исследования истории Гражданской войны на море

^[220]. В нем бросается в глаза ряд несостыковок – вовсе не упоминается о кратком командовании флотом А. В. Развозова, а выборы А. М. Щастного датированы временем после 24 марта (даты утверждения положения о Совете флагманов). Поэтому следует признать крайне сомнительным приводимый здесь же рассказ о том, что в Совете флагманов «при тайной баллотировке голоса разделились поровну между двумя выставленными кандидатами и, после категорического отказа одного из кандидатов (не названного по имени. – К. Н.),

другой кандидат – бывший Начальник штаба Щастный – согласился принять должность и в таковую вступил»^[221]. Видимо, в данном случае мы имеем дело со слухами, ходившими в офицерской среде. Кроме того, версия избрания А. М. Щастного удачно снимала вопрос о том, кто его назначил и кто, в свете позднейшего осуждения А. М. Щастного, должен за это назначение отвечать.

В том же исследовании приводится факт «попытки представителей консорциума финских банков… предложивших купить часть русских судов для Финляндии»^[222]. В принципе, это было возможно, но поскольку такое предложение не упоминается в источниках, его надо также признать сомнительным. Однако важно, что преувеличенное внимание к теме «продажи» флота вообще было характерно для общественных настроений того времени. Обвинения в «продаже» или «полупродаже» – было и такое словечко – политические противники бросали друг другу на каждом шагу.

28 марта гельсингфорсская газета «Русский голос» писала: «В настоящее время во главе флота стоит флаг-капитан по распорядительной части Щастный, назначенный временно исполняющим должность начальника морских сил Балтийского флота. Как мы слышали, при начальнике морских сил ныне функционируют два учреждения: “Совет флагманов” и “Совет комиссаров”, которые сливаются в пленарное собрание для разрешения наиболее важных вопросов. Слухи о назначении Вердеревского [командующим флотом], по-видимому, отпадают ввиду его отказа принять предложенный пост»^[223]

. Спустя три дня та же газета сообщала: «Приказом по флоту Совет комиссаров Балтийского флота объявил, что командование флотом вверяется Начальнику Морских Сил при участии Главного комиссара и Совета комиссаров флота. Временно исполняет обязанности Начальника Морских Сил капитан 1 ранга Щастный. Измайлов, бывший главным комиссаром флота, по постановлению совета комиссаров флота отстранен от должности и в данное время уже уехал из Гельсингфорса. На его место главным комиссаром Балтийского флота избран матрос Блохин. Блохин в настоящее время уехал в Москву, чтобы провести в Совете Народных Комиссаров необходимые для воссоздания боеспособности флота реформы. Совет комиссаров флота пополнен новыми комиссарами, делегированными судами, базирующимися на Гельсингфорс»^[224].

Рассматривая ситуацию с управлением флотом в целом, А. М. Щастный пришел к выводу, что «за время существования Центробалта параллельно ему был исполнительным органом на флоте командующий флотом и его штаб, что вызывало на практике одни сплошные трения. С переходом от Центробалта к Совету комиссаров в конце января – начале февраля эти трения сильно сократились, потому что комиссары непосредственно стали у деловой работы в штабе и видели всегда перед глазами основания для тех или иных принимаемых решений. К этому времени… комиссары поселились окончательно на “Кречете” в своем главном составе, и постепенно наладилась совместная работа. К моменту назначения Развозова наморси уже выкристаллизовались служебные отношения между командным составом флота на “Кречете” с комиссарами. Развозов работал вместе с ними, и я продолжал»^[225]. Комиссары Совкомбалта во многом утратили связь с кораблями и перестали «держать руку на пульсе» флота. Это не было следствием каких-либо действий А. М. Щастного, но создавало условия для того, чтобы он «подмял» под себя Совкомбалт.

Вероятно, сразу после освобождения из-под ареста А. В. Развозов уехал из Гельсингфорса в Петроград, а его жена Мария Александровна (урожденная баронесса фон дер Остен-Дризен (1887–1963)) осталась в Гельсингфорсе. Во всяком случае, он оказался в Петрограде не позднее 29 марта 1918 г.^[226]