Легенда о Багуле (СИ)

Все сидели скорбно, слегка переговариваясь с соседями, вспоминая деда Егора. Слышалось то каким он был книголюбом, что практически половина всей военной литературы и документальных произведений, воспоминания очевидцев, находящиеся в сельские библиотеки при школе, а также часть книжного хранилища в Большем Городе была записана на него. Но домой он книги не брал, предпочитая читать произведения прямо на месте, порой засиживаясь в своем рыжем свитере и шерстяной шали на поясе, носимые круглый год, до темноты, а потом возвращался домой керосинкой освещая себе путь.

Кто-то вспоминал о хозяйственности деда, нахваливая его трудолюбие, поспевавшего практически во всех домашних делах, и одновременно с похвалой начищал свежие яйца высаженными наседками, которых так любил покойный старик. То, что Данила нес золотые рубли в дом (в Большем Городе после денежной реформы появилась своя золотая валюта, однако в обиходе были и монеты с двуглавыми орлами, по образцу некогда существовавшего государства), добывая дичь в Северной тайге, но все же мало помогал старику по огороду, хотя и весной починил изгородь. Сам же Данила практически все поминки за столом провел молча.

- Он же тогда в Афганистане служил, так и хоронили в армейском комке, вся грудь то в медалях боевых, даже кажется Герой у него был, заслужил видимо, - говорил с седыми висками мужчина в годах, сидевший по правое плече от Данилы, но довольно быстро осознав, что слушавший давно не обращает на него никого внимания, перешел со своим изрядно пьяным голосом к соседке, к какой-то бабушке с повязанной головою черным платком.

- Я-то сам и не поучаствовал тогда нигде, да и ладно. Мамка, покойница, боялась, что тоже в Афганистан отправят, а оно по-другому случилось. Тут у нас в Даурии артиллеристом служил. Помню как-то под Новый Год из гаубиц стреляли, да так что аж стекла в казарме звенели.

Данила от прослушанного даже поперхнулся куском рульки, когда услышал неожиданную исповедь рассказчика.

- "Ты дядя Тимофей еще бы салют на День Победы вспомнил. Нашел тоже место, о чем поговорить", - уже прилично хмельной отвлекся от следственных и мстительных мыслей Данила, и еще раз обвел глазами сидевших за П-образным столом заполнявший весь зал и битком набитый людьми, - "Вам бы только нажраться на халяву, да лясы поточить непонятно, о чем надобно. Ладно, деда схоронить помогли и на том спасибо. А кто его убил я узнаю, еще как узнаю".

После застолья люди стали понемногу расходиться. Женщины с легкой руки и хозяйского позволения Данилы Николаевича убирали угощения и кушанья со стола, мыли посуду. Мужики же всем отрядом выйдя во двор и обильно смоля самосадом, общались друг с другом, осматривая при этом богатый дом и пристройки, поставленные еще кулаком белогвардейцем, позднее присягнувшего красному знамени, а еще позднее став главой поселения. Но было ли это на самом деле, да если и было, то так давно, что люди порой и не верили такое.

Пожимая руки расходившимся, и от души благодаря каждого, что не забыли покойного старика, Данила вежливо провожал гостей. Когда практически все разошлись Данила подошел к местному дурачку Ваське Шипицену. Вообще-то Василий, одногодок Данилы, даже учившийся в параллельном классе, вовсе не был дурачком как его считали. Исключением он был всего лишь для горстки людей, в том числе деда Егора и его семьи. Непутевая мамаша Василия, однажды гуляя с мальчиком, уронила коляску с малышом, и тот ударившись головой впал в кому. Практически месяц пролежав в реанимации Большего Города, мальчика выписали из нее, но тот перестал говорить, то есть полностью отсутствовала устная речь. Проведя так всю жизнь в молчании, редко объяснившись жестами и неумелым мычанием, Василий все же с горем пополам получил образование девяти классов, а после школы занялся привычным для сельских мужиков промыслом, другими словами охотой на зверя. Пешком истоптав всю Даурию, Северные леса и Приамурье, он все же никак не отвечал на вопросы о том, видел ли он в тайге чудного зверя, Старого Хозяина.

- Здоров Вась, - пожимая руку немому поприветствовал того Данила, так и не поздоровавшись по-людски на похоронах, достав дедов блестящий портсигар с упакованными сигаретами разного сорта и марки, - Вот бери не стесняйся.

Василий скоромно вытянул из прижатой резинкой крайнюю сигарету, прикурил из рук Данилы и стал внимательно слушать нового хозяина большего дома, а слушать он умел.

- Ты-же Вась тоже недавно в тайгу ходил вроде. Подстрелил кого? - интересовался Данила, на что Василий приставил обе ладони ко лбу изобразив тем самым рога лося.

- Гурана что ли? - на вопрос Данилы немой кивнул, - Молоток, а где стрельнул?

Василий улыбнулся и показал на Седую Сопку, торчавшую пупком и видную со всех сторон в селе. Данила затянулся.