Легенда о Багуле (СИ)

Куприянов Дмитрий Львович по своему складу характеру был человеком рассудительным, старался рассмотреть ситуации со всех сторон, дабы найти истинное положение случившегося. Практически всегда ему приходилось выполнять роль третейского судьи. Еще в школьные годы, в те времена, когда Данила при первой же возможности или малейшем оскорблении лез в драку, ломая стулья о головы, Дмитрий же всячески старался избегать конфликтов грамотно и правильно рассуждая о каждом действии или высказанном слове провокаторов и как к ним относятся разные люди в местах не столь отдаленных. С юных лет он уже знал практически все общие блатные понятия и правила на зоне (отец работал надзирателем в тюрьме ?1 в Большем Городе) и расставляя все по полочкам и правилам, каждому при этом разжевывая и донося что и как. Так он завоевал уважение в школе. После совершеннолетия и пяти лет контрактной службы в войсках края (срочную службу после Войны отменили) на границе с Великой Монголией, он ушел из армии, перейдя на тихую работу участковым в селе. Не только тихую, но и скучную, ведь заменив романтику армейской жизни на постоянные серые будни с обходами хулиганов и буйствующих по селу, содержащихся под домашним арестом (домашний арест был согласован с руководством Большего Города, по причине отсутствия камер предварительно содержания) и постоянными рапортами в городское управление внутренних дел, заводило тоску в молодом парне.

Когда Данила с сельским доктором Александрой Владимировной, так же его подругой и тоже одноклассницей, приехали к дому, у неумело закрытых ворот уже стоял черный милицейский раритетный "Урал", а сам Дмитрий уже вовсю осматривал и описывал обстановку в зале.

- Ну как тут у тебя? - все же с какой-то ноткой или искрой желания, что дело не глухое, и что следствие разобравшись со всем найдет преступников и их ждет кара закона, спросил с порога Данила.

- Да как тут у меня. Глухарь тут у меня, само собой, - ответил Дмитрий, поглядывавший на Александру, которая тем временем осматривала покойного, - Дед жил у черта на рогах, ни соседей, ни собаки, ни даже курицы в доме не было. Так что единственный свидетель выходит ты Данила.

-Я? - выпучивая глаза удивился Данила, - Мне то зачем было убивать?

- Да не убийца ты, а свидетель, дурочек, то есть обнаружил деда ты, - растолковал Дмитрий.

- Так парни, - перебила их Александра, - Дед со вчерашнего так уже лежит. Да и стреляли в него по-видимому из мелкого калибра. Целились в сердце, а попали в легкое, или скорее всего артерию задели, вот кровью дед наш и изошел. Так бы приехал ты вчера мог бы даже спасти, тут перевязка нужна была. А его видимо стрельнули, да так и бросили тут. Стреляли то от сюда, либо за одним столом сидел. Либо стоял рядом не знаю.

- Да Вам Александра Владимировна к нам в судебную экспертизу, патологоанатомом идти надо. Хватит детей зеленкой мазать, - улыбнувшись сделал комплимент Дмитрий.

- Могу ведь и мужу все рассказать, - сказала замужняя девушка, показав обручальное кольцо на безымянном пальце, и зачем-то посмотрев на потерянного Данилу вспомнила как она провела бурную ночь сразу же после школьного выпускного вечера, расположившись в раздевалке спортзала. В те времена на Данилу заглядывала и проплакала все глаза добрая половина женского населения села, но его сердце еще с первого класса принадлежало лишь Шурочке, как он ее тогда называл. После школы Александра, на удивление всей школе, вышла замуж за лучшего друга Данилы, Борьку Епифанцева, с которым они в последствии по пьяной лавочке частенько выясняли отношения на кулаках, от чего обоих Лев Викторович, отец Дмитрия, зачастую наказывал домашним арестом и нотационным выговором, а также серьезным разговором с родными. После такого разговора и затрещины от деда Егора, Данила уходил в пьянку. С тех самых пор Данила и Александра редко пересекались взглядом, исключением было разве что проблемы с сердцем у деда Егора, и внук волей не волей возил опекуна на прием к фельдшеру, хотя сам видеть ее не мог, дожитая конца осмотра с папиросной на улице.

- Так народ, - встав с табурета произнес Данила, - Мне то, что теперь делать со всем этим?

- Да что тут делать. Деда хорони, потом в Город с тобой надо ехать для разбирательства. Жить надо Данила, вот что надо делать, жить надо.

- Убью если узнаю и найду кто это сделал. Убью суку, - сказал Данила, присев на табуретку и крепко затянулся свежей сигаретой. На его слова Дмитрий махнул рукой, скомкано, как и Александра попрощался, и они вышли. Во дворе загудел мотоцикл. В селе готовили обед.

Глава IV.