Легенда о яблоке. Часть 2

– Я покажу комнату,– довольный собой, Алекс протянул девушке руку, но она демонстративно отвергла ее и пошла к лестнице.

– Это там?– подняла голову вверх София.

– Там…

Она стала подниматься по ступеням, а Алекс следовал сзади, разглядывая ее спину, талию, бедра… Любоваться на расстоянии – это единственное, что он мог себе позволить пока.

Они вошли в гостевую комнату. Алекс включил свет и с волнением вздохнул, бросив взгляд на кровать.

– Тебе будет удобно. Халат и полотенца в ванной. Не стесняйся. Если что-то понадобится, моя комната напротив. Чувствуй себя как дома…

– Да, если не считать, что в доме есть еще один хозяин,– с усмешкой вспомнила София.

– Афина тебя не потревожит, она будет спать в гостиной,– заверил тот.– Я тоже тебя не потревожу.

Девушка недоверчиво прищурила глаза и пожала плечами.

– Вечер был приятный. Спасибо тебе…

– Вы можете быть милым, когда захотите,– устало усмехнулась София.

– По-моему, я всегда милый?– улыбнулся Алекс.

– Спокойной ночи!– намекающим тоном сказала София.

Ахматов сделал шаг к двери, а затем неожиданно наклонился к девушке и коснулся ее виска легким поцелуем. Она даже не успела отпрянуть.

– Доброй ночи, София!– прошептал он и вышел, прикрывая за собой дверь.

София смятенно провела пальцами по виску, где коснулись его губы, и зажмурилась, осознавая, как ей хочется большего.

Недолго простояв у порога, София открыла глаза и осмотрела комнату. Здесь было уютно и пахло мускатом. Она повела бровью и вдруг поняла, почему ей так нравился запах муската. Так пахло от Мистера «Х», и этот аромат она пронесла через годы. Отчего ей показалось, что тому мужчине было больше тридцати лет, когда ему было около двадцати, как и ее Живчику? София тоскливо улыбнулась своим воспоминаниям и пошла в ванную.

Как и в предыдущей комнате, здесь был идеальный порядок. На стеклянных полочках перед зеркалом лежали белые полотенца, а на крючке висел нежно-сиреневый махровый халат. Она подошла к нему, погладила мягкий ворс пальцами и приложила край рукава к носу. От халата пахло морской свежестью, будто он был приготовлен только что специально для нее. Она повернулась к зеркалу и стала снимать с себя джинсы и рубашку.

Через пятнадцать минут София уже стояла у кровати и не сразу решилась прилечь. Белое хлопковое белье, воздушные подушки вызывали чувство восторга. Она живо представила себе, как будет приятно коже ощущать нежность ткани, улыбнулась, сняла халат и нырнула под одеяло.

Новый запах совсем не смущал ее и не беспокоил. Матрас и подушки были невероятно удобными, и София несколько минут нежилась в роскоши дорогого хлопка. Она потушила светильник над головой и тревожно огляделась вокруг.

В окно падал свет фонарей, в комнате различались очертания всех предметов. София не любила абсолютную темноту, и это ее успокоило. Несколько минут казалось, что она не уснет до утра, как не раз бывало в ночь в незнакомой обстановке, и к тому же это был дом Алекса, и сам он находился не где-нибудь, а напротив, через коридор. Но уже через полчаса мечтательных, грустных раздумий ее веки стали смыкаться, и она перестала сопротивляться сну…

***

Алекс не мог уснуть всю ночь: одолевало собственное воображение и неодолимое страстное желание обладать женщиной. Он всем своим существом чувствовал ее рядом, ту, которую желал давно, и не мог усмирить горячие мысль и плоть.

Пару раз за ночь он принимал холодный душ, снова ложился в постель, ворочался, поднимался, бродил по комнате, долго задумчиво разглядывал картину над кроватью, выходил на террасу, снова возвращался и никак не мог взять себя в руки. Сейчас его тоску по женщине нельзя было сравнить с той, что он испытывал прежде. Саму женщину нельзя было сравнить с предыдущими: чистая, такая живая и настоящая, на лице которой столько всего написано так просто, невинно, в глазах такая глубина… и печаль, которую хотелось прогнать, и какое-то особенное свечение, когда она улыбалась. Он помнил вкус ее губ, когда целовал на приеме у Фарлонга. А сегодня, когда поцеловал в висок, от нее пахло не духами, не косметикой, а теплым молоком, как от ребенка. От живости образа у Алекса свело мышцы внизу живота, и он напрягся всем телом, вытянулся на кровати, захватывая подушки обеими руками и накрывая ими голову. Он сходил с ума от желания прикоснуться к Софии, слиться с ней в жарких объятиях, стать одним целым… и ничем не мог укротить неуемную жажду.

Наконец Алекс не выдержал и решительно направился к двери гостевой комнаты, где она спала. Но у двери остановился, опомнившись от пьянящих разум чувств, и упершись лбом о дверной косяк, подумал: «Если я только одним глазком взгляну на нее, мне станет легче… Я только посмотрю…»

Толкнув дверь, он заглянул в комнату и замер на пороге.

Свет из окна падал прямо на кровать и открывал взгляду завораживающую картину: девушка лежала на животе, почти раскрытая, нагая. Край простыни прикрывал только ягодицы…