Легенда о командарме. О командарме 2-го ранга М. К. Левандовском

Ничего не подозревая, конная дивизия генерала Покровского зашла в приготовленную для нее западню и была смело атакована нашей пехотой. Окончательный разгром белых довершили лихие кавалеристы Ивана Кочубея. Противник не ожидал, что поспешно отступающая армия способна на такое сражение. Преследуя врага, красные части ворвались в Георгиевск. Если бы Левандовский имел под рукой хотя бы несколько свежих полков, можно было бы развить успех, но их, к сожалению, не оказалось.

Михаил Карлович направил телеграмму командующему 12-й армии В. Степанову: «Настаиваю на немедленной присылке в Прохладную Ленинского или Московского полка», но командование соседней армии в помощи отказало.

На замерзшую землю падал снег, белыми шапками ложился на плечи красноармейцев, отходивших от станицы Государственной. На десяток верст растянулись по железной дороге эшелоны с ранеными и больными тифом. Подножки и крыши вагонов облепили беженцы с Украины и Кубани. На станциях и возле железнодорожных путей теснились палатки, почти впритык стояли доверху груженные телеги, дымили костры, вокруг которых сгрудились старики, женщины и дети. Они покорно ждали свободных поездов. Печальными глазами провожали ползущие мимо них до отказа забитые составы.

Дымя трубами, проходили бронепоезда «Борец за свободу» и «Победа», сзади, огрызаясь редкими залпами, двигались стальные громады «Истребителя» и «Коммуниста». В центре колонны находился штабной поезд командарма. Он решил разделить участь своей гибнущей армии. Михаил Карлович глядел из окна вагона на белую степь, до самого горизонта запруженную всадниками, машинами, орудиями. Неслышно подошла сзади Лида, с добрым участием молча положила руку на плечо мужа... Подрагивая на стыках, поезд подходил к Моздоку. Вокзальная площадь гудела тысячами голосов. Левандовский спрыгнул с подножки вагона на стылую землю и направился к вокзалу. В дверях столкнулся с начальником штаба Пересветом.

— А я к вам, Михаил Карлович. Только что из штаба фронта сообщили — из 12-й армии в наше распоряжение направлен полк имени Ленина.

— Поздновато! — с сожалением произнес командарм. — Он бы очень пригодился под Георгиевском. Но все равно попробуем с его помощью остановить деникинцев и привести в порядок свои части. Прикажите, Борис Иванович, освободить главный путь, чтобы принять прибывающий полк, и пригласите ко мне начдивов.

Командарм намеревался у Моздока задержать врага. Когда командиры собрались в штабном вагоне, Левандовский окинул взглядом уставшие лица своих боевых товарищей.

— Противник угрожает нашему флангу и тылу, — начал он, разворачивая на столе карту. — По всему видно, что деникинцы пытаются отрезать нам путь. 1-й стрелковой дивизии, больше других сохранившей организованность, приказываю прикрыть железную дорогу и обеспечить отход армии к Кизляру. Ленинский полк и конная бригада Кочубея будут сдерживать натиск главных сил противника. В это время начдивы Проников, Науменко и Кочергин приведут свои части в порядок и организуют оборону.

Командарм все еще надеялся удержать в своих руках оставшуюся часть Терской области, включая Грозный, Владикавказ и станицы Сунженской линии. Заняв позиции, Ленинский полк и конники Кочубея успешно отбивали все атаки противника. Ожесточенный бой не затихал ни на минуту, то на одном, то на другом участке вспыхивали рукопашные схватки. На третий день деникинцы подтянули тяжелую артиллерию и открыли массированный огонь, но как только белые поднимались в атаку, на них обрушивалась стена огня. Трое суток полк сдерживал целый корпус генерала Покровского, но, к сожалению, этого времени оказалось недостаточно, чтобы привести в порядок деморализованные части.

Остатки 11-й армии неумолимо откатывались к степному Кизляру, последнему крохотному островку Советской власти на Северном Кавказе. Однако все попытки деникинцев окружить и уничтожить армию ни к чему не привели. Умело маневрируя бронепоездами и конной бригадой Ивана Кочубея, Левандовский прокладывал путь на восток. Впереди показался Кизляр.

Тихий, невзрачный городок захлестнул невиданный людской поток. Вечером 4 февраля сюда прибыл и командарм Левандовский. В полутемном здании вокзала собрались заместитель командующего армией И. Федько, член Реввоенсовета С. Одарюк, начальник штаба Б. Пересвет, начдивы и комиссары. Здесь же присутствовал начальник 1-й стрелковой дивизии 12-й армии М. Мейер. Полки этой дивизии прикрывали подступы к Кизляру.

Михаилу Карловичу нездоровилось, бросало то в жар, то в холод, и он никак не мог согреться, зябко кутался в широкую бурку. Усилием воли командарм старался преодолеть появившуюся слабость, но крепкое, сильное тело на этот раз не слушалось его. Командующий армией дал высказаться каждому. Мнения разделились. Одни предлагали возвести вокруг Кизляра оборонительные сооружения и драться до последнего, рассчитывая на помощь из Астрахани. Другие высказывали мысль, что следует без задержки идти к берегам Волги. Все смотрели на Левандовского, ждали его слова.