Легенда о Сан-Микеле

— Лечь в постель, и чем раньше — тем лучше, не то вас отнесут в спальню на руках. Я подошел к камину и позвонил.

— Проводите виконта в его комнату, — сказал я лакею. — И пусть его слуга сразу уложит его в постель.

Опершись на руку лакея, виконт, шатаясь, направился к двери.

На заре я поехал кататься верхом и вновь услышал, как жаворонок высоко в небе поет свой утренний гимн солнцу.

— Я отомстил за убийство твоих братьев, — сказал я ему. — А за ласточек рассчитаюсь с ним позже.

Я сидел у себя в спальне и завтракал с Лео. В дверь постучали, вошел робкий человек, невысокий и щуплый. Он поклонился мне очень почтительно. Это был сельский врач, который, как он сказал, хотел представиться своему парижскому коллеге. Я был очень польщен, попросил его сесть и предложил ему папиросу. Он рассказал о нескольких интересных случаях из своей практики, но эта тема скоро иссякла, и он встал, собираясь уйти.

— Кстати, вчера ночью меня позвали к виконту Морису, и сейчас я как раз от него.

Я выразил свое сожаление по поводу болезни виконта, однако предположил, что она вряд ли серьезна, так как вечером он был совсем здоров и в прекрасном настроении.

— Не знаю, — сказал доктор. — Симптомы неясны, и я думаю, что с диагнозом торопиться не следует.

— Вы разумны, дорогой коллега! И, несомненно, вы велели ему не вставать с постели?

— Конечно. Неприятно, что виконту надо было ехать в Париж, но об этом, разумеется, не может быть и речи.

По правде говоря, сначала я решил, что это просто засорение желудка, но он проснулся с ужасающей головной болью, а сейчас у него непрерывная икота. Он убежден, что у него колит. Я, признаюсь, никогда не лечил колита. Я хотел дать ему касторки — язык у него совсем обложен, но если колит похож на аппендицит, то с касторкой надо быть осторожным. Как вы думаете? Он все время проверяет свой пульс и осматривает язык. Но как ни странно, он очень голоден и рассердился, когда я не позволил ему позавтракать.

— Вы поступили совершенно правильно. Не надо рисковать. Продержите его двое суток на одной воде.

— Конечно. — Я нe возьму на себя смелость давать вам советы. Они вам, ни к чему, но ваше предубеждение против касторки я не разделяю. На вашем месте я дал бы ему хорошую дозу — малые дозы не имеют смысла. Три столовые ложки будут ему весьма полезны.

— Три полные столовые ложки?

— Да, по меньшей мере, а главное — ничего, кроме воды!

— О да!

Сельский врач мне очень понравился, и мы расстались большими друзьями.

Днем графиня повезла меня к маркизе. Мы ехали по тенистым дорогам под птичий щебет и жужжание пчел.

Графине надоело меня поддразнивать, но она была в прекрасном настроении, и болезнь кузена, казалось, ее вовсе не тревожила. Маркиза, рассказала она мне, превосходно себя чувствует, но неделю назад была страшно взволнована внезапным исчезновением Лулу, и ночью весь дом был поставлен на ноги, чтобы его искать.

Маркиза не сомкнула глаз и лежала в полной прострации, когда днем Лулу вернулся с разорванным ухом и поврежденным глазом. Его хозяйка тотчас вызвала телеграммой ветеринара из Тура, и теперь Лулу уже поправился. Маркиза торжественно представила нас с Лулу друг другу. Видел ли я когда-нибудь такую чудесную собаку? Нет, никогда!

— Как же так? — укоризненно просопел Лулу. — Вы утверждаете, что любите собак, а меня не узнаете?

Разве вы забыли, как купили меня в этой ужасной собачьей лавке…

Чтобы перевести разговор на другую тему, я предложил Лулу обнюхать мою руку, и, умолкнув, он принялся тщательно обнюхивать один палец за другим.

— Да, конечно, это ваш особый запах. Я запомнил его с того дня, когда познакомился с ним в собачьей лапке, и он мне очень нравится. Ах! Клянусь святым Рохом, покровителем собак, я чую кость, большую кость.

Где она? Почему вы мне ее не дали? Эти глупые люди не дают мне костей! Они считают, что кости вредны маленьким собакам. Какие дураки, не правда ли? Кому вы отдали кость? — Он вспрыгнул ко мне на колени, продолжая меня обнюхивать. — Подумать только — другая собака! Одна ее голова! Большая собака! Громадная собака, у которой изо рта капает слюна! Может быть, сенбернар! Я маленькая собака и страдаю астмой, но сердце у меня на месте, я ничего не боюсь, и вы можете сказать этому своему слону, чтобы он не вздумал подходить ко мне или к моей хозяйке, не то я его проглочу живьем! — Он презрительно фыркнул. — Собачьи галеты! Вот что ты вчера ел, большой вульгарный зверь. От одного запаха этих твердых отвратительных галет, которыми меня угощали в собачьем магазине, меня тошнит! Нет уж! Я предпочитаю сухое печенье, пряники или ломтик вон того миндального торта. Собачьи галеты!

И он переполз обратно на колени своей хозяйки со всей поспешностью, которую позволяли его толстые, короткие лайки.