Легенды и мифы Невского проспекта

После революции Филиппов эмигрировал. Жил в Париже, бедствовал. Говорят, писал письма своим пекарям в большевистскую Россию с просьбой выслать «хотя бы немножечко деньжонок». В Советском Союзе на эти просьбы откликнулся Владимир Маяковский в ядовитом стихотворении «Грустная повесть из жизни Филиппова»:

В архив иллюзии сданы,

Живет Филиппов липово.Отощал Филиппов, и штаныПротерлись у Филиппова.

Соседний дом № 47 на углу Владимирского проспекта свой современный вид приобрел после перестройки, предпринятой архитектором А.С. Хреновым в 1904–1905 годах. В Петербурге по проектам этого популярного и весьма плодовитого зодчего построено около сорока зданий. На многих из них архитектор оставил памятные меты в виде замысловатых картушей или гладких мраморных досок с одним и тем же текстом: «Строил архитектор А.С. Хренов». В городе его постройки называли «Хреновы дома».

Дом № 47 на углу Невского и Владимирского проспектов строился для известного ресторатора П.К. Палкина. Здесь же находился его знаменитый ресторан. Известен этот дом и по продовольственному магазину, расположенному в угловых помещениях его нижнего этажа. Магазин часто менял свой профиль, но в обиходе его до сих пор называют «Соловьевским», по имени первого владельца.

4

В 1711–1713 годах на левом берегу Невы в районе современного Литейного моста были сооружены корпуса Литейного двора для производства медных пушек и другого артиллерийского вооружения. В то время этот район находился за границами строящегося Петербурга, и для более удобного сообщения с городом от Литейного двора к Невскому проспекту была проложена дорога, которая впоследствии и стала Литейным проспектом. Вскоре проспект продолжили до Загородной дороги, современного Загородного проспекта.

В первой половине XVIII века Литейный проспект, проходя по границе Придворной слободы, заселенной придворными служителями, образовывал обширную Торговую площадь, на которой в 1747 году была выстроена деревянная церковь Владимирской Божией Матери. В 1761–1769 годах на ее месте, предположительно по проекту архитектора П.А. Трезини, соорудили каменную Владимирскую церковь, от которой и ведется одноименное название площади перед церковью. Тогда же была переименована и часть Литейного проспекта. Он стал Владимирским.

В мае 1997 года в створе Большой Московской улицы, которая отходит от Владимирской площади, был торжественно открыт памятник Достоевскому. Автор монумента – скульптор Л.М. Холина. Это, кажется, наиболее удачный монумент, установленный за последние годы в Петербурге. Он хорошо вписался в архитектурную среду. Вокруг памятника складывается мифология весьма характерного свойства. Похоже, что сказывается атмосфера соседнего Кузнечного рынка и многолюдной станции метро. Питерские алкоголики облюбовали скверик вокруг памятника для своих встреч. Бронзового Федора Михайловича они прозвали «Третьим». Откупоривая бутылку дешевого вина, они символически разливают «на троих», рассчитывая на то, что признанный «защитник всех униженных и оскорбленных отказаться не может».

Федор Михайлович Достоевский является одним из самых крупных русских писателей XIX века, который всем своим творчеством обозначил катастрофическое превращение пушкинского Петербурга в город, представляющий собой социальный тупик, в котором сходятся все дороги и откуда не ведет ни одна. Очень скоро такой Петербург назовут «Петербургом Достоевского».

Достоевские происходят из старинного литовского рода, известного с самого начала XVI века. В 1506 году им была пожалована грамота на местечко Достоево в Пинском повете, после чего они стали именоваться Достоевскими. Отец Федора Михайловича был доктором с суровым и неприятным характером. Он был жесток, жаден и подозрителен. Однажды его нашли убитым в его загородном поместье. Специально созданная комиссия дала официальное заключение о смерти от апоплексического удара. Однако до сих пор живет легенда о том, что Достоевского убили собственные крепостные, которые испытывали к своему хозяину ненависть и даже личную вражду. Неслучайно убийство помещика «многими истолковывалась как месть за женщин». По семейным преданиям, первый тяжелый приступ эпилепсии с конвульсиями и потерей сознания постиг Федора Достоевского именно в тот день, когда до него дошла весть о гибели отца. Память об отце будет долго преследовать писателя и в конце концов отольется в незабываемом образе Федора Павловича Карамазова.