Легенды Пустоши

— Не, над этой падалью мне не хочется уже глумиться. — Мелкий походя пнул главу семейства. — Тут же такая курочка с цыпленком! А что делают с курочками и цыплятами, а? Их жарят! Верно, Пупс?

Бандиты сально осклабились.

— Держите их, парни, крепко. А то начудят еще… — Сам же мелкий забрался в повозку, откуда вскоре послышался восторженный вопль: — Ох тут арбузов! И жратва! И еще тут! Парни, добыча понравится, обещаю! До оазиса меж холмов отсюда недалеко, загуляем там по полной!

Но из повозки он вытащил не арбуз и даже не кус вяленого мяса, а палатку в чехле. Ткань его не заинтересовала, а вот чугунные колышки пошли в дело, после того как содержимое чехла упало на ил.

Колышки мелкий лично вбил в дно бывшего моря, вместо кувалды использовав винтовку мальчишки. Приклад, не предназначенный для таких целей, треснул.

— Слышь, на, Крыса, ты б сказал, на кой оно, — подал голос Пупс, внимательно следивший за суетой мелкого, которого, как выяснилось, коллеги по промыслу звали Крысой.

— Щас сам увидишь, Пупс. Скучно просто убить, верно? Надо, чтоб весело. Я люблю хорошенько повеселиться. А вы, парни?

Бандиты дружно закивали, одобрительно загомонили.

Оказалось, они своеобразно понимают, что такое «веселье». Така вот не улыбнулся даже, когда главу семейства, не сумевшего защитить свою женщину и отпрыска, привязывали к колышкам за руки и ноги. Причем веревки — тоже из повозки — натянули так, что мужчина закричал. Наверное, сухожилия повредили. Лицом в ил он лежал эдаким живым крестом — точь-в-точь распятый мутант на знаке Ордена Чистоты — и ничего не мог поделать. Разве только выгнуть шею, чтобы кинуть прощальный взгляд на потерявшего сознание сына — Крыса двинул мальчишку кулаком в челюсть и теперь связывал ему руки за спиной, — и на жену, которую облапил один из бандитов.

Крыса подошел к распятому человеку и положил перед ним винтовку:

— На вот. От диких зверюшек защищаться ведь надо. А если в меня захочешь стрельнуть, так не стесняйся.

Мужчина дернулся в бессильной попытке дотянуться до оружия. Крыса мерзко заржал.

— Давай, давай. Не стесняйся!

А потом сендеры сорвались с места, запылили, увозя с собой пленников и повозку со всем скарбом в ней.

Мужчина уронил лицо в ил и завыл.

Чуть погодя Така выбрался из щели. Проверив, на месте ли нож, смазанный кроном — ядом из желчи пустынных медуз, и цел ли кувшинчик с подарком, поправил котомку за спиной. Вот и всё, незапланированный отдых закончен, можно топать дальше.

— Друг, помоги! Помоги мне, друг!.. — взмолился мужчина, заметив его.

Кочевник, который как раз проходил мимо, остановился, чуть обернулся:

— Така тебе не друг. Така никому не помогает.

— Просто разрежь веревки! Прошу тебя! У меня отняли всё, я должен найти их, вернуть…

— Если Така и разрежет веревки, ты никого не спасешь. Ты умрешь. — Обогнув маниса, кочевник отправился дальше. Стопы свои, в которые въелась донная пыль, он направил по следам, оставленным протекторами сендеров. — Тебя убьют.

— Но что же мне делать?! — послышалось сзади. — Неужели ты оставишь меня здесь?!

Не сбавляя шага, кочевник предложил:

— Найми Таку. Така тогда вернет твое всё. Таке нужно пить. У тебя есть в повозке арбузы, я слышал.

— Нанять тебя? — переспросил распятый мужчина. — За воду? Ты шутишь?

На ходу Така пожал плечами. Скоро он отойдет достаточно далеко, чтобы не слышать глупых стенаний.

— Я согласен!!! — завопил в отчаянии распятый. — Я нанимаю тебя!!! Помоги мне — и хоть все арбузы забирай!!!

Така вернулся значительно быстрее, чем уходил прочь. Освобождая пленника, он не потрудился сказать, что бандиты на сендерах уехали к священному оазису, куда Така все равно держит путь. И о том, что подмога не помешает, если придется сражаться, тоже умолчал.

— Меня зовут Аймир. — Поднявшись и повесив на плечо винтовку, мужчина протянул открытую ладонь.

Чуть помедлив, кочевник пожал ее.

* * *

Раскаленный небесный шар катился к горизонту, а они всё шли по следам протекторов.

Иногда сворачивали, обходя норы рыб-игл, только и ждущих, чтобы отложить икру в подходящее тело. От медуз, неотличимых для чужаков от обычных камней, держались подальше. И если Таке медуза не причинит вреда, то Аймиру лучше не наступать на «камешки», иначе стопу его обхватят белесые нити, вмиг исторгнутые телом медузы, затем они опутают голень и поднимутся выше — охнуть не успеет. И еще выше… От съеденных медузами не остается даже волос.

Что было достойно уважения — Аймир хоть и устал, не ныл, не просил остановиться. Его немного лихорадило — и это понятно, ведь бандиты увезли его жену и сына. Таку небось тоже распирало бы от ярости.

— Далеко еще идти? — Аймир слишком уж пристально взглянул на проводника из клана людоедов, будто силясь высмотреть у него под кожей кости и лихие мыслишки.

Если так хочется, пусть пялится на худую босую фигуру в штанах до колен и в жилетке на голое смуглое тело, Таке не жалко.

— Неверный вопрос. — Кочевник потеребил в ухе золотую серьгу. — В пустыне не так спрашивают. Вот как надо: «Долго еще, Така?» И Така ответит тогда: «До утра разве долго?»