Легенды Раэнора

— Ах! — Элен вздрогнула, уколов ладонь. На груди Хаггара висел медальон — девятиконечная звезда с погнутым лучом: подарок отца, с которым она рассталась у ворот Вальбарда. Княгиня почувствовала, как, разбуженная прикосновением холодного металла, возвращается к ней воля. Она вырвалась из объятий арандамарца, метнулась к двери и выбежала из комнаты. Сбитый с толку, Хаггар лишь через несколько мгновений бросился вслед за ней. Обезумев от внезапно охватившего ее ужаса, Элен бежала по коридорам, переходам, галереям. Разбуженные памятью, в ее ушах гремели яростные речи отца и страшные проклятия Морна. Пальцы жгло прикосновение к медальону. Хаггар несся за ней, отшвыривая с дороги замешкавшихся слуг, стараясь не упустить из виду бьющееся, будто огонек на ветру, платье княгини. Арандамарец боялся одного — потерять ее в огромном дворце. Вдруг, нырнув в нишу, княгиня исчезла.

— Демоны! — Хаггар добежал до ниши, увидел дверь, что было сил рванул ее, чуть не сорвав с петель, и вылетел на висячий мост, ведущий в сад. Княгиня была уже на другом конце моста. Он ринулся за ней. Элен задыхалась. Она, не чуя земли под ногами, летела по пустым дорожкам сада, а сзади грохотом отдавались шаги преследователя. Не выдержав пытки, она резко остановилась, обернулась к нему и крикнула:

— Стой!

Он не слушал. Хаггару было все равно, что она сейчас скажет. Поняв это, Элен выхватила из висевших на поясе ножен дасар и с угрозой выдохнула:

— Стой!

Зная, что за себя он не испугается, поднесла дасар к своей обнаженной шее и повторила: — Стой! Я убью себя! Еще шаг, и я себя убью!

Она почти ослепла от слез, дыхание прерывалось, ноги подкашивались. Лезвие жгло кожу. Будто натолкнувшись на невидимую стену, Хаггар остановился. Он понял, что еще одно его движение, и она воткнет кинжал себе в горло. Он мягко, тихо позвал:

— Элен!

— Стой, где стоишь! — в ярости закричала она.

— Что с тобой, Элен? — Хаггар ожидал всего, что угодно, вспышек гордости, слез, кокетства, искушений, но это! Она и впрямь готова умереть! — Объясни мне!

— Уходи! Возвращайся в Арандамар! Еще не поздно!

— Почему? Я люблю тебя!

— Нет!

— Да! И ты меня любишь. Ты клялась в этом перед богами! А я… я пытаюсь подняться к тебе на высоту. Как я смогу на ней удержаться, если ты сама толкаешь меня в пропасть?

— Неправда!

— Я слышал твое признание!

— Ложь! — Она презрительно рассмеялась. — Ты поверил зеркалу? Они тоже врут! Убирайся!

— Элен!

— Убирайся! Как еще мне избавиться от тебя?! — с мукой простонала она. Хаггар сделал шаг вперед.

— Нет! — Она сильнее надавила на дасар. Клинок угрожающе блеснул, готовый вонзиться в тонкую белую кожу. И Хаггар сдался. В бессильном гневе он закричал так, будто стрела глубоко вошла в его грудь, и, уронив в ладони лицо, побрел прочь от дворца, от Элен, от своих разбитых надежд. Княгиня осталась одна. Проводив взглядом ссутулившуюся фигуру арандамарца, она подождала несколько минут и разжала руку. Дасар бесшумно упал на песчаную дорожку. Потеряв последние силы, Элен опустилась на землю и зарыдала.

Через несколько часов Румиль нашел ее там, совершенно обессиленную, дрожащую от холода, и, закутав в меховую накидку, отнес княгиню в ее покои. Пока служанки суетились вокруг госпожи, растирая ее ноги, готовя ванну и липовый отвар с медом, пока Лола, сокрушенно вздыхая, стелила постель, телохранитель сидел у кресла княгини, то и дело вопросительно заглядывая ей в лицо. Он хотел отомстить за ее слезы и ждал хоть малейшего знака. Но Элен в ответ на его требовательный взгляд лишь медленно качнула головой и шепнула:

— Я люблю его.

Что ж, значит, не теперь. Морниец встал, покорно склонил голову и вышел из покоев, провожаемый неодобрительными взглядами служанок.

Над северной степью сгущалась тьма. Из низин, распуская белесые щупальца, выползал туман. Ветер затих. От земли потянуло сырым холодом. Небо заволокло плотными низкими облаками. Талион, Линдир, Гельмир и Ингольд сидели, кутаясь в плащи, и напряженно вслушивались в тишину.

— Боюсь, он нас не найдет, — пробормотал один из них и встал, оглядываясь вокруг.

— Туман, как назло. Садись, Гельмир, все равно тебя и за десять шагов не видно. — Махнул рукой его сосед.

— Талион, ты уверен, что надо ждать именно здесь? — Гельмир с беспокойством обратился к другу, но тот даже головы не поднял, не в силах оторваться от невеселых дум.

— Он недалеко, я чувствую! — вдруг радостно воскликнул Ингольд, уловив в ватной тишине еле слышный звук. Альвы поднялись. Через минуту прямо на них вылетел взмыленный конь. Увидев альвов, он шарахнулся в сторону, но всадник удержал его, и тот, наконец, остановился, дрожа, всхрапывая и испуганно кося налитыми кровью глазами.

— Дию, да продлятся твои дни, наконец-то! — Ожидавшие радостно окружили спешившегося всадника. Талион же не двинулся с места. Старик сам подошел к нему, поправил сбившиеся пряди волос и почтительно поприветствовал:

— Здравствуй, принц.

— Здравствуй, отец. — Альв встал, неожиданно ласково улыбнулся и обнял старика. — Дорога была трудной? Устал?