Легенды Раэнора

— Скорей, господин! — закричал Атни, подвел к арандамарцу лошадь и помог сесть в седло. Трубы, взвыв в последний раз, смолкли. В наступившей тишине перламутровые створки ворот, переливаясь на солнце, медленно открылись, и Хаггар, попросив у неба удачи, въехал на дворцовую площадь. Следовавший за ним Атни спешился, взял лошадь хозяина под уздцы и повел через площадь к лестнице главного входа. Хаггар огляделся. Широкая площадка перед дверями была заполнена одетыми в прозрачные шелка и золотую парчу придворными. На ступенях стояли пятеро советников в скромных серых мантиях. Подножие лестницы и вся площадь по периметру были оцеплены солдатами гвардии княгини, молодцеватыми гигантами в красно-белых одеждах с внушительными мечами на поясах. А за их спинами колыхалась разноцветная праздничная толпа, в которой арандамарец с изумлением увидел немало физиономий двергов. У самой лестницы, почти напротив него, стояли разведчики в праздничном черно-зеленом одеянии. Увидев Велемира, арандамарец улыбнулся ему, но строгий капитан и бровью не повел.

Однако не неожиданное обилие народа изумило и насторожило Хаггара, а нависшая над площадью тишина ожидания. Было слышно, как фыркает, нетерпеливо встряхивает гривой и грызет трензель его лошадь. С разных концов площади доносился глухой звон оружия. Только сейчас Хаггар заметил, что в толпе нет женщин: поначалу его в который уже раз сбили с толку фривольные одежды и длинные волосы раэнорцев. Все, кого он мог разглядеть за широкими спинами гвардейцев, были вооружены. Да и на лицах собравшихся читалась отвага и решимость — качества, у раэнорской знати непопулярные. Ободряюще похлопав кобылу по шее, Хаггар наклонился к Атни.

— А что теперь?

Тот, выпятив грудь колесом и бросая из-под ресниц гордые взгляды, не сразу его услышал:

— А?

— Сейчас лопнешь! Что, спрашиваю, теперь?

— Ждать. Герольды должны подать знак. — Он кивком указал на юношей, двумя рядами стоявших у дверей.

— А почему женщин нет?

— Такой обряд. Они все во дворце, из окон смотрят. Им здесь нельзя находиться.

— И княгиня тоже?

— Конечно.

— А те, на лестнице? Или я опять путаю?

Атни хихикнул:

— Это же жрицы! Их глазами смотрят боги. Давай, господин мой, соберись.

— Что, боишься, опозорюсь?

— Ты? — Атни критически окинул его взглядом. — Не-а.

Их разговор прервал несшийся из-за стен высокий, хрипловатый звук.

— Рог трубит. Господин мой, он здесь! — Атни в волнении крепче сжал повод. — Кто?

— Твой противник.

Рог все трубил, взывая к ответу. Погруженная в оцепенелое молчание площадь наполнялась его пением. Хаггар с досадой вспомнил, что рог правителя, еще в юности врученный ему отцом, оставил брату. Но предусмотрительный Атни уже протягивал ему свой. Поднеся его к губам, арандамарец опасливо попробовал, а потом протрубил свою мелодию-вызов так, словно был сейчас не на площади дол-раэнского дворца, а перед каменными воротами Вальбарда, и кони в нетерпении взрывали землю копытами, и его боевые дружины вторили радостным кличем своему полководцу. Низкий бархатный рокот наполнил воздух, снял заклятие молчания. Герольды поднесли к губам трубы. Их звонкие, ясные голоса радостным приветствием неслись к бледному, истомленному жарким солнцем небу.

Ворота вновь открылись. Всадник на вороном коне во весь опор влетел на площадь, остановил жеребца в центре, и тот взвился на дыбы. Из-за оцепления выбежал дверг и, увернувшись от копыт, схватил коня за повод. У дверей на лестнице началось какое-то движение. Хаггар, оторвав взгляд от всадника, увидел, как по ступеням медленно сходит важный, худой человек, в котором арандамарец узнал церемонимейстера. Фреагор гордым движением головы откинул со лба волосы, отвесил серию замысловатых поклонов Хаггару и, вздернув побородок, двинулся к его противнику. Воин, как влитой, сидел в седле. Его лицо защищала сплетенная из тончайших кольчужных колец маска. На доспехах из вороненой стали тускло переливались солнечные блики. Черный шлем был, наподобие чалмы, обвязан шарфом из серебряной парчи. Бахромчатые концы шарфа лежали на укрытом доспехами плече. Бархатный плащ, скрывавший другое плечо, струился по крупу коня. Вправленный в серебро рог висел на груди незнакомца. Нагнувшись к подошедшему наконец церемонимейстеру, всадник что-то ему сказал, и тот, почтительно поклонившись, обернулся к снова застывшей в молчании площади и пронзительно-звонким голосом, чуть картавя, возвестил:

— Благородного воина, наследника правителя королевства Арандамар Хаггара, сына Номанатура, вызывает на поединок рыцарь Луны. Ты согласен принять вызов? — повернулся к арандамарцу Фреагор. Хаггар почувствовал, как все взгляды на площади обратились к нему. Незнакомец тоже смотрел на него сквозь узкие прорези маски.

— Согласен, согласен, — усмехнулся Хаггар. Услышав его ответ, молчавшая до этого толпа взорвалась приветственными криками.