Легенды Раэнора

Оба были одного роста. На этом сходство кончалось. Рядом с изящно одетым юношей с темно-каштановыми, тщательно уложенными в локоны, блестящими волосами, струившимися по плечам и обрамлявшими правильной формы лицо с нежной, бархатистой кожей и темным румянцем на щеках, стоял зрелый мужчина с горящими властным огнем глазами на темном от загара лице, с копной перехваченных бечевкой черных кудрей. Хаггар уставился в свое отражение.

— Да-а, — повторил он и про себя добавил: “Волка в ягненка не превратить”.

— Ну, ты будешь упрямиться? — донесся до него голос Атни. Арандамарец сдался.

Когда в его комнату вошел парикмахер, за ним, будто шлейф из падающих листьев, закружились чудесные ароматы. Его нежные, тонкие, почти девичьи руки творили чудеса. Вымыв в хмелевом настое, парикмахер бережно расчесывал шевелюру Хаггара и ворковал:

— Положительно, мода так изменчива! Не успели мы привыкнуть к золотым булавкам, так теперь всем подавай разноцветные косы из шелка! Господин, смею заметить, имеет прекрасные волосы. Но лучше, чтобы их расчесывали не вульгарным деревянным гребнем, а щеткой, и желательно с белой щетиной. Да не вздумай доверять их этим неучам из западного квартала! Преступно пользоваться варварскими щипцами для завивки, когда наконец-то изобретен совершенно безвредный состав!

Постепенно от секретов своего мастерства парикмахер перешел к сплетням и анекдотам, слушая которые Хаггар и Атни то и дело разражались смехом. Через час волосы арандамарца были тщательно расчесаны, надушены и уложены в крупные локоны. Он жалобно спросил:

— Ну, как?

— Великолепно! Господин, ты неподражаем! — в один голос затараторили Атни и пришедший несколько минут назад и ожидавший своей очереди портной. Проводив парикмахера, прыткий оруженосец повлек портного к столу, где, вынув из вместительного мешка, разложил какие-то свертки.

— Вот, милейший, здесь праздничный костюм для моего господина. Госпожа сшила его, когда господин был в отъезде. Ну, чтобы порадовать. Ты же понимаешь, по памяти трудно сделать все идеально. Для этого и нужна твоя помощь.

Портной, расплывшись в улыбке, закивал:

— Как это прелестно! Заботливая жена — это счастье!

Он один за другим разворачивал свертки, замирая на секунду, а потом разражался восторженными похвалами:

— Восхитительно! Какая вышивка! Какая роскошь! А этот бархат — просто чудо!

Заинтересовавшись, Хаггар тоже подошел к столу. Там лежала рубаха из тонкого белого шелка, глянцевито поблескивавшего на солнце. Ворот и широкие манжеты были украшены вышивкой из синей и серебряной нитей, пуговицы — из серебра с вправленными жемчужинами. Рядом лежал жилет и штаны из темно-синего, с отливом в черный, бархата, обшитые серебряным галуном. Тут же был белый атласный плащ.

— Господин мой, поскорее, — торопил арандамарца Атни, помогая одеться. — Ну, мы готовы.

Портной приступил к работе. Выискивая недостатки, он кружил вокруг Хаггара, как хищная птица, властно крутил и поворачивал арандамарца, яростно мыча набитым булавками ртом. Обнаружив только ему видимые изъяны, портной, орудуя иглой так, что невозможно было уследить за его движениями, снова закрутился вокруг арандамарца, на сей раз приговаривая:

— Это шедевр портновского искусства! Какой крой, какие стежки! Золотые ручки! Божественно!

Закончив работу, он в восхищении застыл, благоговейно поднеся руки к груди. Арандамарец тоже замер, глядя на плащ, который держал Атни. Он впервые разглядел вышивку — корабль под парусом и корону над ним, символ Арандамара. Он благодарно улыбнулся.

— Госпожа сама вышивала, — сообщил Атни, заметив его взгляд. Когда портной ушел, Хаггар строго взглянул на оруженосца:

— Ну что, карнавал закончен?

— Это не карнавал. Это обряд, господин. Ты не должен сердиться.

— Какой обряд? Украшение жертвенного бычка?

— Вроде того, — хихикнул Атни. — Только ты на бычка не похож!

— Хочешь сказать, уши длинноваты?

— Зубы.

— Ладно, парень. Что теперь в твоем расписании?

— Хороший обед. — Атни подошел к двери, открыл ее и закричал: — Розалия!

— Иду, иду, — раздалось напевное, и хозяйка вплыла в комнату. Предусмотрительный оруженосец выхватил у нее из рук поднос прежде, чем Розалия увидела своего постояльца. Онемев от потрясения, она только всплескивала руками и все глядела на него, разинув рот.

— Ладно, почтенная, ступай. — Атни, поддерживая ошеломленную женщину под руки, вывел ее из комнаты и закрыл за ней дверь. Хаггар хохотал. — Вот, господин мой, наглядный пример того, что делает с женщинами внешность мужчины.

— Ну, ты в этом деле дока!

— Я — нет. Вот Ирлинг — да.

— Ирлинг? Подожди, насколько я помню, это секретарь княгини.

— Да. У нас с ним спор.

— О чем?

— Пока не могу сказать. Обедать, обедать, господин мой!

Почти покончив с жарким, Хаггар открыл рот, чтобы задать вопрос, но Атни опередил его:

— Сначала заедем к сапожнику, потом выберем доспехи — и во дворец.

— Зачем еще доспехи? — насторожился Хаггар.

— Нужно для обряда.