Легенды Раэнора

— Значит, он примирился с существованием двергов?

— Примирился? Милый мой, они ему дороже родственников! Я постоянно слышу обо всех этих Крэях, Угардах и прочих.

— Ты злишься? — Дию захихикал. — Да ты ревнуешь, Элен!

— Отстань! — Она улыбнулась сквозь выступившие слезы. — Просто я скучаю.

— Будет! — Старик нежно погладил ее по руке. — Твой муженек не из домоседов. Ты же всегда это знала!

— Да, глупо было бы надеяться, что он будет довольствоваться только ролью супруга.

— Это точно. Да тебе и самой наскучила бы такая жизнь. Он мужчина. Радуйся этому. И знаешь, весьма неглупый! Как ему удалось примирить меж собой наших спесивых вельмож, советников, Велемира и пограничников?

— Сама удивляюсь. Дию, ты, помнится, говорил, что побывал на учениях?

— Да. Твой муж меня пригласил. Так и сказал, мол, благородный Дию, соизволь обратить свой всезнающий взор на наши нестройные игрища и дай нам свои драгоценные советы.

— Ну-ну. Так и сказал? Дию, да ты же ничего не понимаешь в воинском деле! Советы! Старый болтун! Рассказывай, что видел.

— Ох, госпожа, ничего, кроме полуголых парней, машущих деревянными палками. Велемир их разным хитростям обучает. Они все поле изрыли. Ворондил у Серебринки на лугах с конницей работает. Очень забавно. А почему ты сама не поедешь? Посмотри, развлекись.

— Послушай, тебе, видно, кажется, что я целыми днями без дела сижу? Весь народ воевать кинулся! Чем их Хаггар пленил? Даже наши изящные юноши туда же! Обычная жизнь забыта. Пожалуй, только я еще не поддалась новой моде. Эльвира со следующим обозом уезжает, дела сдает. А в подземельях сколько работы! Итаран потихоньку перевозит туда библиотеку. Да и стены столичные надо укреплять.

— Неужели дойдет до осады?

— Пока я здесь, нет. Но ты никогда не думал о том, как будет уходить последний обоз? Страшные времена грядут. Но я счастлива, несмотря ни на что!

Они надолго замолчали, думая каждый о своем. Вечер меж тем незаметно перешел в ночь, а дождь все стучал в витражные окна и ветер выл в каминной трубе. Давно остыло вино в кружках. Служанки, подавляя зевоту, терпеливо ждали, когда же госпожа соизволит пойти почивать. Злен и Дию не замечали прихода ночи. Неспешно шло время. Старые друзья просидели бы так до утра, что бывало частенько, но избалованная снисходительностью княгини Мелита вывела их из задумчивости, подойдя и бесцеремонно проворчав:

— Госпожа, уже за полночь. А ведь завтра чуть свет придет твой телохранитель. Тебе надо отдохнуть перед занятием. Элен встала, потянулась и поплотнее завернулась в накидку.

— И правда, Дию. Мне пора. Приходи, когда захочешь. Я скучаю по тебе, старик!

Она поцеловала его и ушла в свои покои. Мелита задержалась на минуту и, доверительно взглянув на лекаря, заметила:

— Госпожа так изменилась! Прямо светится от счастья. Вот что любовь делает. Дию улыбнулся:

— А тебя-то, вертушка, когда замуж выдадим?

Мелита помрачнела и буркнула:

— Да я раньше умру, с моим-то бездельником. Ох, господин Дию, что за беспутный человек! Ветер в голове!

— Зачем тебе такой муж, глупышка? — рассмеялся лекарь.

— Люблю я его! — сердито отмахнулась служанка. — Да и как не любить такого красавца!

— Тогда жди. А с княгиней ты говорила?

— Ой, не вспоминай, господин! Она так кричала! Мол, проходу ей с этим смазливым дурнем — так его и назвала! — не дают. И чтобы я больше о подобных вещах не заикалась. И что он ей не раб, чтоб ему приказывать. И чтобы я лучше к его родителям обратилась.

— Вообще-то, Мелита, она права. В таких делах приказы не отдаются.

— А если обещал?

— Я думаю, дурень этот — ох, права княгиня! — много чего кому наобещал. Вот теперь и не может разобраться. Ладно, малышка, не грусти. Я поговорю с ним. Хоть узнаю, к кому у него сердце лежит.

— Ох, миленький господин лекарь! — Мелита просияла, чмокнула старика в щеку и выбежала вслед за госпожой. А Дию, ссутулившись, снова опустился в кресло и глядя, как в камине с треском распадаются, догорая, последние угольки, снова погрузился в невеселые думы.

Этой весной княгиня вновь почувствовала себя здоровой и сильной и с радостью вернулась к забытым ратным забавам. Румиль приходил за ней каждое утро, приносил легкие доспехи и ятаганы, помогал облачаться в почти невесомую кольчугу, и они шли в Тронный зал. Княгиня, смеясь, пояснила, почему выбрала для занятий столь странное место:

— Давай потревожим призраков. Уж слишком вольготно им жилось последнее время.

И точно, иногда во время боя Румилю казалось, что сверху, с галерей, на него смотрят чьи-то изучающие глаза. Рискуя пропустить удар, он оглядывался, но никогда никого не видел. Действительно, призраки. Дрались они всерьез, азартно, и Элен звонко вскрикивала при каждом удачном выпаде. Румиль никогда не терял самообладания и лишь усмехался, возвращая ей удары.