Легенды Раэнора

— Почему ты называешь их клеймеными? — спросил Хаггар. Элен ответила, не отрывая взгляда от огня:

— Мою тоску по альвам заглушили последующие события. Войны, мятежи, страшный мор… Жуткие были времена. А потом настали долгие века благополучия, и снова подступило одиночество. О подарках от угрюмого соседа больше нечего было и думать. Но он сам подсказал хитрость, с помощью которой мне удалось добиться своего. Однажды я поехала с посольством к Морну и там, жалуясь на причиненные войной разрушения, сетовала на нехватку мастеров. Мой хитрый сосед сразу разгадал уловку, но упрямиться не стал. Только с насмешкой спросил о причине моей нелепой тяги к бессмертным. Ведь и среди людей встречаются незаурядные умельцы. — Но подумай сам, — возразила я. — Ведь людей ты мне тоже бесплатно не дашь. Они быстро дряхлеют и умирают. А бессмертные — другое дело. Однажды купив такого раба, можно дальше ни о чем не беспокоиться.

Он рассмеялся и сказал, что я всегда ему нравилась, что у меня есть голова на плечах и что я умею блюсти свою выгоду. Конечно, Морн со мной согласился. Им было нужно золото. Много золота для покорения новых земель. Никогда не понимала его жадности! Мы заключили договор. Отныне время от времени я могла приезжать и отбирать для себя пленников, но не больше пяти за один раз. Я тут же этим воспользовалась. Так здесь появились первые клейменые альвы. Тот, из-за гор, выжигал на лбах своих пленников клеймо — магическую руну своего проклятого имени, как тавро на породистых лошадях. Злодей обхитрил меня. Я-то думала, что смогу дарить им свободу. Но когда несколько альвов бежали из страны, вскоре их изрубленные тела привезли на телегах обратно. А прибывшие со страшным обозом морнийцы объяснили, что так будет со всяким, кто решится перейти границу Раэнора. Я была в отчаянии. Но ненависть моя к Морну вспыхнула с новой силой, когда я узнала о другом его коварном замысле. Колдун сам время от времени выпускал пленников, замутив их разум. Они приносили много бед, возвращаясь к сородичам, и те, если не убивали беглецов, то сторонились и бежали от них, как от мора. С тех пор клейменые альвы не пытались покинуть Раэнор. И так в Дол-Раэне появился альфарский квартал. Много друзей было у меня среди них. Немало пользы принесли они моей стране. И я благодарна судьбе за встречу с одним из них — с принцем Талионом. Помню, как его швырнули к моим ногам. Он не мог подняться, да и дышал с трудом. Там, за горами, были уверены, что он умрет, иначе никогда не выпустили бы его из застенков.

— Княгиня, прости за столь строптивого раба! — оправдывался морнийский посол. — Дуралей пытался бежать, за что и получил по заслугам. На твоем месте я заковал бы его в цепи.

— Благодарю за совет, — ответила я послу. А что еще мне было делать? Но он выжил, клейменый принц с благородным сердцем. Спасибо Дию. Он выхаживал его, как сына. Талион стал мне другом.

— Подожди! — воскликнул Хаггар. — Я слышал, что альвы ушли из Раэнора. Как же ты их отпустила? Теперь жди неприятностей с юга!

— Нет. Времена, когда Врагу была так уж важна их участь, прошли. Теперь у Морна другие планы. Что ему я и мои альвы!

— Я сышал от Дию, что ты помогаешь им.

— Всего однажды. Дию встречался с Талионом, когда вы с Велемиром ходили в степь.

— Сунуться за границу одному! Бесстрашный старик!

— Да.

— Элен, а что же Румиль? На альва он не похож!

Она усмехнулась:

— Он из коренных морнийцев. Из тех, кто пришли сюда из-за моря вслед за своим господином. Знатные люди, друг мой. Древняя кровь. Его родичи командуют войсками Морна, а отец был начальником самой грозной тюрьмы Врага. Именно в ее подземелья я спускалась, чтобы отобрать для себя узников. Это было в один из моих последних приездов. Я шла по узким, темным подземным коридорам в сопровождении одного из главных тюремщиков. Они все старались мне угодить. Еще бы, дочь Черного Вестника, друга и помощника их господина! И этот нес передо мной чадящий факел, а я зябко куталась в плащ. Затхлая сырость пробирала до костей. В камерах царила настороженная тишина. Мольбы о пощаде были бессмысленны и встречали лишь жестокие насмешки и побои. Зато мой провожатый болтал без умолку, рассказывая морнийские сплетни. Меня все эти новости не слишком интересовали, но одно его замечание привлекло мое внимание.

— А у нас здесь, вроде, перемены намечаются! — сказал мой спутник.

— Какие же? Еще один этаж выстроят?

Он расхохотался:

— Нет! Нечего дармоедов разводить. — И злорадно выпалил: — Думаю, снимут нашего начальника тюрьмы!

— Это еще почему?

— А ты, госпожа, разве не слышала, что его полоумный сынок вытворил?

— Нет. Я ведь только приехала.