Легенды Раэнора

— Ну что, понравилось тебе здесь, старик? Говорят, моя страна очень красива.

Нищий хмыкнул и дернул плечами:

— Может, и так. Только я бы не хотел оставаться в Раэноре.

Полусумасшедшая улыбка тронула его губы. Оглянувшись на гостей, он таинственным шепотом обратился к Элен:

— Ты разве не чувствуешь, как здесь трудно дышать? Какой тяжелый воздух! Слишком много мертвецов.

При этих словах княгиня нахмурилась, но тут к ней вновь склонился Румиль и подал расшитый серебряной нитью мешочек. Элен взяла его и бросила к ногам певца:

— Вот, возьми эти деньги. Ты их честно заработал. И ступай отсюда, тебе больше нечего здесь делать.

По губам старика пробежала странная улыбка. Он поднял мешочек, быстро спрятал его в лохмотья, и подбежавшие слуги вывели его прочь. Гости еще немного повозмущались выходкой нищего, а потом вновь принялись за трапезу. И вскоре о старике забыли.

Время близилось к полуночи. Пир был в разгаре. И гости, и хозяева, уже изрядно навеселе, хором тянули всем известные песенки о пьяницах-троллях, влюбчивых людоедах, веселых мельничихах, бравых смельчаках-рыцарях. С дальнего конца стола доносилась заунывная степная песня:

Путь лежит на восток, дом отсюда далек,

Лишь бескрайняя степь под ногами коня.

Шатер неба высок, дом отсюда далек,

Молодая жена ждет с похода меня.

Скалы, бурный поток, дом отсюда далек,

Чтобы встретить меня, пир готовит родня.

На другом конце могучие рыжеволосые северяне с обветренными лицами гремели:

Шумит прибой, волна за волной

На берег пустой нахлынет.

Смельчак-мореход, отправившись в путь,

В пучине бескрайней сгинет.

Его оплачут жена и мать,

Сын взгляд в бездну моря кинет,

Но, вечному зову верный, опять

Он парус над лодкой поднимет.

Позабыв о потере предводителя, морнийцы, стуча по столу кубками, разливая вино, кроваво-красными разводами растекающееся по скатерти, дружно ревели:

Расцветет цветок войны

И напьется вражьей кровью.

В сердце злоба пустит корни,

Отравляя жизни дни.

Расцветет цветок войны.

А откуда-то снизу доносился нестройный хор мощных, хриплых голосов, горланящих:

Ну-ка, присядь с нами рядком!

Выпьем, дружище, и песню споем!

Повеселимся мы от души!

Пей и пляши! Пой и пляши!

Музыканты старались вовсю. Кружились в танцах пары. И только за княжеским столом царило все то же строгое молчание. Здесь никто не смеялся, говорили вполголоса и сдержанно улыбались. Хаггару все это наскучило. Он уже нетерпеливо заерзал, измышляя способ, как бы поскорее отсюда вырваться, и не одному, когда Элен обратилась к нему:

— Гости будут праздновать до утра и встретят рассвет здесь. Если хочешь, останься с ними. А я сейчас уезжаю.

— Я бы хотел поехать с тобой. Только вот беда, коня-то у меня нет. А пешком, боюсь, не догнать.

Элен усмехнулась:

— Ты и верхом не догонишь.

Арандамарец в ответ рассмеялся:

— Я бы мог побиться с тобой об заклад, но не знаю, принято ли это у вас.

— Готова вступить в спор. Но не сейчас. Завтра княжеская охота. Тогда и испытаем резвость коней.

Она обернулась к телохранителю:

— Румиль, я уезжаю. Пусть подадут лошадь и для моего гостя.

Молчаливый телохранитель с поклоном удалился. Княгиня встала и, опершись на руку арандамарца, сошла с помоста. А гости продолжали веселиться, уже ничего и никого вокруг не замечая. Но тут рядом с Элен неожиданно оказался один из морнийцев и, покосясь на Хаггара, почти шепотом спросил:

— Княгиня, ты сказала, что даришь оплечье нам?

Элен недоуменно взглянула на него:

— Да, это правда. Оно ваше.

Морниец моргнул уже изрядно помутневшими глазами.

— А кому именно ты его даришь? Ведь нас много!

— Послушай, это подарок всем вам, и уж ваше дело, как вы его разделите.

И княгиня пошла дальше, а морниец еще долго озадаченно смотрел ей вслед, а потом нетвердыми шагами направился к своим.

Свита, состоящая из отряда стражников и немногочисленных придворных, спешивших вернуться в город, уже ждала их. Элен и Хаггар возглавили процессию, и все без промедления двинулись обратно в Дол-Раэн. Миновав Кеменъярлосс, поднявшись на холм, всадники пришпорили коней и поскакали по мощеной дороге. Впереди неслись стражники. Горящие факелы в их руках разрывали тьму, разбрасывая снопы искр. Кавалькада влетела в город, когда колокол на башне пробил два раза. Аэрэлин кончился.