Легенды танкистов - 2

К вечеру в корпус прибыл Василевский.

— Согласно плану, наступление должно начаться двадцать четвертого.

— Не успеем, товарищ Василевский.

— Вижу, что не успеете...

Василевский не стал обсуждать положение в других частях. Там обстояли дела еще хуже:

двадцать первая армия не успела даже выгрузиться из эшелонов, два отдельных танковых

полка застряли в Ливнах без горючего, гаубицы артиллерийских частей отстали из-за

отсутствия тракторов...

Генерал-майор Маслов, командир Шестнадцатого корпуса, приготовился объяснять,

почему во вверенном ему корпусе такие большие потери в материальной части, но

Рокоссовский опередил:

— Я считаю, товарищ Василевский, что товарищ Маслов плохо справляется с

командованием.

— Предлагаете заменить? — прищурился Василевский, большой мастер разрешать

сложные проблемы быстро и «бескровно».

— Некогда и некем, — отрезал Рокоссовский. — На данном этапе прошу помочь с

горючим, и незамедлительно. В шестнадцатом осталось на одну заправку.

— Поможем, — обещал Василевский. — С этим поможем.

24 февраля 1943 года, Фатеевка

Танки двинулись по льду.

Река Свапа замерзла так, что «тридцатьчетверки» и КВ смогли перебраться на

противоположный берег как по суше.

— Хоть какая-то польза от этой зимы!

Немцы встретили бойцов Пятьдесят третьей танковой бригады артиллерийским огнем.

Почти сразу загорелся один КВ, но остальные продолжали движение.

«Фрицы тоже готовят наступление от Орла в направлении Харькова, — вспоминал

старший лейтенант Двориков. Вчера только в штабе бригады допрашивали пленного. —

Согнали сюда танки и артиллерию... Скоро ударят...»

Советские танки шли по белой пойме Свапы, отмахивая километр за километром, в

направлении деревни Фатеевка.

Местность постепенно повышалась.

«Тридцатьчетверка» поднялась на холм и, перевалив через него, начала спускаться к

деревне.

На полуразрушенной колокольне засел пулеметчик. Из-за церкви, добротного старого

строения, которое не смогли разворотить даже снаряды, выползали один за другим

немецкие танки.

«Есть ли у нас прикрытие с флангов, — думал Двориков, — или идем наобум, прямо на

немца?»

Башенное орудие его танка открыло огонь. Первый из немецких танков вдруг завертелся

на месте — подбита гусеница.

Справа танк Дворикова обогнал другой. Двориков вел машину прямо на покосившуюся

избу. Задел край — изба рухнула. Танк выбрался из-под развалин и «лицом к лицу»

встретился с немецким «тигром»...

Двориков резко отвернул в сторону, подался назад, развернулся, стараясь держаться за

развалинами дома.

Сражение шло за каждый дом, но немцы постепенно отходили.

— Там что? — Двориков снял шлем, обтер лицо. Несмотря на зимний холод, в танке стало

жарко.

— Наши, товарищ гвардии старший лейтенант! — Голос сержанта Есько дрожал от

радости. — Мотострелковые части вышли к деревне.

Опасаясь окружения, противник отступил.

1 марта 1943 года, район города Севск

Наступление.

Оно развивалось медленно, с трудом. Но это было наступление. Враг отходил —

огрызаясь, временно возвращая себе оставленные позиции и вновь теряя их.

Пятьдесят девятая танковая бригада рвалась к Севску.

— Если перерезать дорогу вот здесь, — начальник штаба показал на маленькой, мятой

карте тонкую линию, — отворотка на Суземку и Середина-Буду, то им некуда будет

отходить. Захватим в котел и... — Он сжал пальцы в кулак.

Пленный, захваченный разведчиками, смотрел испуганно и угрюмо. Беда заключалась в

том, что он не мог толком ничего ответить: переводчик знал немецкий, но не понимал

венгерского.

— Кто ж знал, что венгром окажется, — сердились и разведчики. — Они тут все закутаны

в какие-то бабьи тулупы, не разберешь, кто и из какой воинской части...

С горем пополам выяснили, что в Севске стоит немецкий пехотный полк, а также

венгерская пехотная дивизия и, что уж совсем

неприятно, — белогвардейская бригада изменника Каминского. Русские на стороне

фашистов.

— Я считаю, надо их всех уничтожить, — просто и ясно сказал командир танковой

бригады полковник Давыденко.

Пятьдесят девятая танковая бригада обошла город с юга, сто шестидесятая — с севера.

Танк старшего лейтенанта Владимира Константинова первым ворвался в город. На него

обрушился огонь противника.

Тридцатьчетверка двинулась прямо на немецкую пушку.

Константинов командовал как будто даже спокойно — не задумываясь дальше стоящей

перед ним непосредственной задачи.

— Вон по той улочке обходим, а потом — напрямик.

...После боя уже подсчитали: танк старшего лейтенанта уничтожил более сорока солдат

противника.

Русские на стороне немцев дрались отчаянно, венгры — вяло.

Венгры первыми начали отступать... и обнаружили, что отступать больше некуда: дорога

уже занята советскими танками.

— Надо прорываться, — принял решение Каминский.

Артиллерийские орудия смолкли — закончились снаряды. Советские танки ревели на

улицах Севска. Слышались отдельные выстрелы и короткие очереди.

Единственный путь к отступлению остался на юге. Под покровом ночи туда направились

русские и венгерские части.

Разведка обнаружила скрытое передвижение противника вскоре после захода солнца.