Легко видеть

Михаил оттолкнулся от берега, еще раз кивнул людям, остающимся на нем, и развернулся носом вниз, представляя, насколько по-разному смотрят на него сейчас женщины и мужчины, в гостях у которых он только что побывал в первый и скорей всего последний раз, и вскоре впечатления от встречи были вытеснены из его головы Рекой все до одного. Даже от женских взглядов. В этот день с небольшими перерывами минут по двадцать для отдыха и психологической разгрузки он оставил за кормой в общей сложности тридцать две шиверы. Устанавливая очередной бивак на небольшой террасе, он вновь подумал о встреченных женщинах, которые всегда интересовали его больше мужчин. Он старался понять, почему они пошли в этот поход – из солидарности ли с мужчинами, с которыми уже много было пройдено прежде, или из любви к рискованным приключениям, и решил, что вероятнее все-таки первое. Для любительниц одних приключений они были уже не очень молоды. К тому же авантюристки обычно выглядят как-то иначе – более вызывающе или задиристо, что ли. Но и они не всегда сохраняют свой пыл и даже жизнь после тридцати лет.

Готовя ужин, Михаил нет-нет, да и опять вспоминал о женщинах, которые во что бы то ни стало хотели его накормить. Неужто он за несколько дней похода стал выглядеть так бесприютно? Все-таки вряд ли. Скорее они просто очень хорошо знали своих мужчин и их «любовь» к занятиям кулинарией. Вот благодаря этому их знанию он и получил сегодня лишний обед. Ну, и еще их доброте, конечно. Если не из уважения к старости и седой бороде. Ему вспомнилась Марина, как она обычно хлопотала у костра, а он помогал.

– «Господи! – взмолился он. – Прости меня дурака!» Чем дальше, тем большей ошибкой и глупостью выглядело то, что он ушел в поход один без нее. Правильным было лишь то, что он не пошел с ней по такому маршруту. Мужчины из встреченной сегодня компании, по крайней мере, двое из них, взявших с собой женщин, этого еще не понимали. Конечно, женская любовь может подвигнуть и не к такому ради своих избранников. Однако злоупотреблять готовностью любящих женщин к жертвам было просто бессовестно. Сегодняшним туристкам Михаил мысленно пожелал счастливого пути, а их мужчинам – скорейшего прозрения насчет того, как они поступают с самыми дорогими существами. Правда, покамест этот маршрут еще нельзя было отнести к предельно опасным и сложным, но все равно он лежал за пределами допустимого, приятно ласкающего душу и самолюбие риска. За определенной чертой делалось безнравственным вовлечение в свои дела тех, кому эти дела сами по себе не были необходимы по велению их души. В сравнении с мужскими достоинствами достоинства лучших из женщин всегда оказывались выше – и не в последнюю очередь потому, что важнейший долг мужчин состоял в том, чтобы ограждать женщин от опасностей, а они слишком часто его не выполняли.

Михаилу были лично знакомы всего десятка два женщин высшего достоинства, включая обеих его жен. Конечно, в стране за пределами его видимости можно было найти тысячи подобных заслуживающих восхищения представительниц прекрасного пола – прекрасных не только лицом и фигурой, но и буквально всем и во всем, однако это были лишь тысячи, максимум – десятки тысяч из примерно пятидесяти миллионов жительниц страны подходящего возраста, то есть не больше одной десятой процента от взрослого населения несказанной России. Этот показатель сам красноречиво говорил об их исключительной редкости и должен был побуждать к тому, чтобы особенно их беречь и ценить. Разумеется, походные спутники – мужчины всегда их ценили, но все-таки больше ценили, чем берегли. Хотя как скажешь, что в достаточной мере ценили, если половина из этих замечательных женщин так и не были взяты замуж их «ценителями».