Легко видеть

Менее достойные, зато более удачливые и предприимчивые дамы разобрали подходящих мужчин и привязали их к себе много раньше. Встреченные сегодня женщины безусловно имели своих сексуальных партнеров, причем Ира почти определенно в роли мужа, хотя она этого и не подчеркивала. В поведении же Гали, пусть и не очень явно, чувствовался вызов, не одна только уверенность в собственной власти над избранником. Значит, не все у них там было прочно. А впрочем, какое ему, случайно попавшему к ним на обед постороннему человеку, дело до того, как они живут и крепко ли их фактическое супружество. А вообще-то его интерес к отношениям между встреченными мужчинами и женщинами свидетельствовал с очевидностью об одном – о его собственном любовном голоде, – больше ни о чем другом. – «Вот ты и добрался до сути», – сказал себе Михаил. Да, голод уже был и с каждым днем усугублялся. А ведь это было только начало похода, в котором у него даже теоретически не было ни единого шанса встретить и найти себе согласную на сближение сексуальную партнершу. Михаил даже рассмеялся вслух, представив себе безнадежную глупость такого рода воображений – не настолько же он, в самом деле, свихнулся, чтобы этого не понимать? Черноволосая Галя и светлая шатенка Ира, обе – обладательницы хороших рельефных фигур – явились ему соблазнительными фантомами, чтобы лишний раз напомнить – ничего тебе здесь обломиться не может – ничего, раз ты имел неосторожность, глупость или все равно что еще отправиться сюда один. По законам жанра ему предстояло на своем театре туристских действий играть спектакль одного актера – ОДНОГО, и поэтому лучше всего было считать, что образы встреченных дам уже ускользнули и испарились. Даже физически их разделял не просто один переход, а пребывание в разных мирах, с разным числом измерений, причем в его мире одной координатой полноценности было меньше, чем у них.

Утром, еще не вылезая из палатки, Михаил сделал записи в свой дневник, описав пройденный путь и неожиданную встречу с туристской компанией, которая было обогнала его, да так некстати застряла из-за поломки. О женщинах и впечатлениях от них он тоже написал. Они были к нему добры, а это никогда не забывалось. Особенно когда любая встреча – редкость.

Михаил, наконец, выбрался наружу и сразу поглядел на небо. Оно нахмурилось, облака заполнили весь небосвод. Стало ясно, что хорошей погоде приходит конец. Михаил решил, что надо использовать последние часы без дождя для сплава и постараться возможно больше пройти. Через три с половиной часа после пробуждения он оттолкнулся веслом от берега. Для него это был рекорд. Он отмахал по Реке двадцать восемь шивер, а дождя еще не было. Характер русла и всего ущелья не изменился. Это по-прежнему был суровый каньон, ведущий на север с небольшими отклонениями то к западу, то к востоку, уклоны не уменьшались, а водность постепенно росла. Проскакивая мимо камней, он все сильней воспринимал нутром оглушающий грохот сталкивающихся за ними струй, резко выделяющийся даже на фоне общего мощного шума воды в шиверах. Река становилась все неспокойней, словно нервничая перед обещающим начаться дождевым паводком, и это беспокойство не могло не передаться Михаилу. Места, удобные для причаливания, тем более – удобные для бивака, встречались, как и прежде, редко, и он даже подумал, будут ли они скоро встречаться вообще. Зверье на берегах совсем не показывалось. Сохатые, наверно, обитали в более уютных и кормных для них боковых падях или где-нибудь на верховых марях. Кабарожки – совсем маленькие, чуть крупнее большого зайца оленчики – либо прятались где-то в зарослях, либо застывали в неподвижности на фоне скал. Медведи и вовсе не любили выставляться на показ среди бела дня, гон у них закончился, и теперь кавалеры могли спокойно отдыхать и отъедаться после своих брачных хлопот и трудов. Гнус несколько активизировался в предвкушении дождя, но над холодной рекой оставался почти незаметен – пробовали взять свое только те кровососы, которые еще со стоянки ехали внутри байдарки вместе с ним.

Ведя счет шиверам, Михаил не позволял себе слишком радоваться тому, что их число монотонно растет, поскольку впереди были еще сотни других шивер и порогов. Главное было – не влететь по глупости и самонадеянности в какой-нибудь сложный переплет. На поворотах Михаил, как обычно, старался придерживаться внутреннего – выпуклого берега, потому что тот всегда был менее крутым, и к нему не могло прижать лодку против воли гребца. Но гарантировать от неожиданностей это все равно не могло, тем более, что просматривать с берега каждый участок реки за поворотом было непозволительной роскошью, равно как и несусветной потерей времени. Тем более важно было во-время догадаться, когда предварительный просмотр необходим, а вот в этом несложно было и ошибиться. Но пока что чутье поведения воды и интуиция не подводили его.